Corpus of the Chuvash language

Виҫӗ уйӑх хушши ҫӳренӗ вӑл станцисем тӑрӑх, пӗр станцирен теприне ҫитнӗ, кашни станцире пекех ун Севастопольрен таврӑнакан офицерсене кӗтсе илме тӳр килнӗ, офицерӗсем ӑна хӑрушла ӗҫсем ҫинчен кала-кала панӑ, ҫакна пула ӗнтӗ унӑн халь кӑна асӑннӑ сисӗм-туйӑмӗ вӑй илсех пынӑ, юлашкинчен вара ку сисӗм-туйӑм ӑна, мӗскӗн офицере, П-ра пурӑннӑ чух хӑйне хӑй темӗн те пӗр тума пултаракан герой вырӑнне хураканскере, пӗтерсех хунӑ, Дуванкоя ҫитнӗ тӗле вӑл мӗскӗн хӑравҫӑ пулса тӑнӑ, пӗр уйӑх маларах корпусран действующи ҫара каякан ҫамрӑксемпе пӗрлешсе кайнӑскер, вӑл, халь ӗнтӗ эпӗ юлашки кунсене пурӑнса ирттеретӗп тесе шухӑшлаканскер, мӗн май килнӗ таран хулленрех кайма тӑрӑшнӑ, кашни станцирех кроватьне сӳте-сӳте пуҫтарнӑ, ҫула каймалли пӗчӗкҫеҫ чемоданне уҫа-уҫа чӑрманнӑ, преферансла вылянӑ, жалоба кӗнеки ҫине вӑхӑта ирттермелли япала ҫине пӑхнӑ пек ҫеҫ пӑхнӑ, хӑйне лашасем паман чух савӑннӑ.

Чувство это в продолжение 3-месячного странствования по станциям, на которых почти везде надо было ждать и встречать едущих из Севастополя офицеров с ужасными рассказами, постоянно увеличивалось и наконец довело до того бедного офицера, что из героя, готового на самые отчаянные предприятия, каким он воображал себя в П., в Дуванкуй он был жалким трусом; и, съехавшись месяц тому назад с молодежью, едущей из корпуса, он старался ехать как можно тише, считая эти дни последними в своей жизни, на каждой станции разбирал кровать, погребец, составлял партию в преферанс, на жалобную книгу смотрел, как на препровождение времени, и радовался, когда лошадей ему не давали.

5 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

5-мӗш станцине пырса ҫитсен, унӑн кӑкӑрӗ хӗртме тытӑннӑ, питне тусан ларса тулнӑ, пӗчченех тӑрса юлнӑ вӑл, унта вал Севастопольрен таврӑнакан курьера тӗл пулнӑ, лешӗ ӑна вӑрҫӑри хӑрушлӑхсем ҫинчен каласа панӑ, 12 сехет хушши кӗтнӗ вӑл хӑйне лав парасса, — ҫакӑн хыҫҫӑн вара вӑл татӑклӑнах ӳкӗнме тытӑннӑ, хӑйне хӑй ҫӑмӑлттайланнӑшӑн ятланӑ, хӑй мӗншӗн хӑранине уҫҫӑнах чухламасӑр, пуласси ҫинчен шухӑшласа, ним ӑнланмасӑр-тумасӑрах, вилме кайнӑпа пӗрех, малалла ҫул тытнӑ.

Когда же он очутился один с изжогой и запыленным лицом, на 5-й станции, на которой он встретился с курьером из Севастополя, рассказавшим ему про ужасы войны, прождал 12 часов лошадей, — он уже совершенно раскаивался в своем легкомыслии, с смутным ужасом думал о предстоящем и ехал бессознательно вперед, как на жертву.

5 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Вӗсем Севастопольрен апат-ҫимӗҫ леҫсе таврӑнакан вырӑс мужикӗсен пысӑк обозне хирӗҫ пулчӗҫ, халӗ ӗнтӗ вӑл чирлисемпе аманнисене тиесе таврӑнать, кашни лавӗ ҫинех сӑрӑ шинеллӗ салтаксемпе хура пальтоллӑ матроссем, хӗрлӗ феска тӑхӑнса янӑ грек волонтерӗсемпе сухаллӑ ополченецсем тиеннӗ.

Навстречу шел большой обоз русских мужиков, привозивших провиант в Севастополь, и теперь шедший оттуда, наполненный больными и ранеными солдатами в серых шинелях, матросами в черных пальто, греческими волонтерами в красных фесках и ополченцами с бородами.

1 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ту айӗнче вӑл бастионран таврӑнакан ординареца тӗл пулчӗ.

Под горой ему попался ординарец с бастиона.

9 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Пасартан таврӑнакан колхозниксем лавкка умӗнче кӗпӗрленсе тӑраҫҫӗ.

У прилавка сгрудились колхозники.

Иккӗмӗш сыпӑк // Михаил Юрьев. Смирнов В.И. Саша Чекалин: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1960. — 340 с.

— Мӗншӗн сахал пуҫтартӑр кӑмпа? — ыйтрӗҫ ҫулпа иртсе пыракан ҫынсем вӑрмантан таврӑнакан ачасенчен.

— Что так мало набрали грибов? — спрашивали прохожие ребят, возвращавшихся из леса.

Вунтӑххӑрмӗш сыпӑк // Михаил Юрьев. Смирнов В.И. Саша Чекалин: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1960. — 340 с.

1918-мӗш ҫулта хӗлле, Украинӑра пур чугун ҫулсем тӑрӑх та патшан ӗлӗкхи ҫарӗн германски, австрийски, турецки фронтсенчен таврӑнакан салтаксемпе тулнӑ поездсем ҫӳренӗ чухне, Чернигов губернинчи Сновск станцинче поезд ҫинчен пӗр ҫын анса юлнӑ.

Зимой 1918 года, когда по всем железным дорогам Украины шли поезда, переполненные солдатами бывшей царской армии, возвращавшимися с германского, австрийского, турецкого фронтов, на станции Сновск Черниговской губернии однажды сошел с поезда человек.

Иккӗмӗш сыпӑк // Николай Степанов. Герасимов, Е. Щорс: [тулли мар вӑтам шкулсем валли] / Е. Герасимов, М. Эрлих; Н. Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1940. — 208 с.

Вара тӑван ҫӗршыва таврӑнакан пирӗн ҫынсем пырса тулчӗҫ.

А потом нахлынул поток наших людей — они возвращались на Родину.

Геройла вилӗм // Макар Хури. Космодемьянская Л.Т. Зойӑпа Шура ҫинчен: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 232 с.

Шура кунсерен каярах та каярах юлса таврӑнакан пулчӗ.

С каждым днем Шура приходил все позже.

«Ырӑ ҫул сун мана!» // Макар Хури. Космодемьянская Л.Т. Зойӑпа Шура ҫинчен: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 232 с.

Унӑн сассинче хӑш чух тӑрӑхлани те, кӳренни те илтӗнетчӗ, ҫапах та вӑл урок пӗтерсе таврӑнакан Зойӑна хирӗҫ тухса илет, мӗншӗн тесен йӗпе-сапаллӑ, ҫумӑрлӑ тӗттӗм каҫсенче Зоя мӗнле таврӑнассишӗн пӑшӑрханаттӑмӑр.

И хоть в голосе его подчас звучали и досада и насмешка, однако он часто выходил встречать Зою после ее уроков, потому что осень стояла дождливая, ненастная, и мы беспокоились, как Зоя станет возвращаться в темноте, по грязи.

Старопетровския проездри ҫурт // Макар Хури. Космодемьянская Л.Т. Зойӑпа Шура ҫинчен: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 232 с.

Ваннӑйран таврӑнакан ачисене кантӑк витӗр курса чарӑнса тӑчӗ.

Она видит в окно возвращающееся из ванной шествие и останавливается.

Каҫару // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

Хӗвел аннӑ, таврара шӑпах, яла таврӑнакан кӗтӳ макӑрашни-ҫухӑрашни ҫеҫ, инҫетререх пулнӑ пирки, кунта хуллентереххӗн илтӗннӗ.

Солнце садилось, в воздухе стояла тишина, только мычание возвращавшегося в деревню стада долетало сюда, смягченное расстоянием.

IV // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Вӗсене пасартан таврӑнакан хресчен ҫуни ҫине лартрӗ.

Их взял в сани возвращавшийся с базара крестьянин.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Чӑвашсен патшалӑх издательстви. Островский, Николай Аслексеевич. Тӑвӑлпа ҫуралнисем: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑвашиздат, 1937. — 268 с.

Хуларан сыщиксем ярса пачӗҫ, вӗсем кӗтессенче тӑрса, фабрикӑран апат ҫиме таврӑнакан, унтан каялла каякан рабочисене, савӑнӑҫлӑн та хаваслӑн утаканскерсене, куҫӗсемпе хыпашлаҫҫӗ.

Из города прислали сыщиков, они, стоя на углах, щупали глазами рабочих, весело и оживленно проходивших с фабрики на обед и обратно.

XXVI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Хӑй валли вӑл пӑшал туянмарӗ, вӑлтапа пулӑ тытма та ҫӳремерӗ, анчах пурте тап-таса такӑрлатнӑ ҫул ҫинчен палӑрмаллах пӑрӑна пуҫларӗ: улахсене сайрарах ҫӳрекен, праҫниксенче таҫта кайсан та — урӑ таврӑнакан пулчӗ.

Он не купил себе ружья и не стал удить рыбу, но заметно начал уклоняться с торной дороги всех: реже посещал вечеринки и хотя, по праздникам, куда-то уходил, но возвращался трезвый.

III // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Вӑл улахсене ҫӳреме пуҫларӗ, кадрильпе полька ташлама вӗренчӗ, праҫниксенче киле хӗрӗнкерех таврӑнакан пулчӗ, анчах эрех пирки яланах хытӑ асапланатчӗ.

Ходил на вечеринки, выучился танцевать кадриль и польку, по праздникам возвращался домой выпивши и всегда сильно страдал от водки.

III // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Пӗрре тата, Вашингтонран таврӑнакан пӑхӑр пек индеецсем поезд ҫинчен ятарласа курма тесе тухнӑ халӑх умӗнче нимӗн те вӑтанса-шикленсе тӑмасӑр, кӑвайт тавра чӗлӗм туртса ларнине те курма тӳр килнӗ.

А один раз у костра сидела в ожидании своего поезда группа бронзовых индейцев, возвращавшихся из Вашингтона, завернувшихся в свои одеяла и равнодушно куривших трубки под взглядами любопытной толпы, высыпавшей на это зрелище из поезда…

XXVII // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Халӗ ҫак талантлӑ произведение ҫӗршер пин экземплярлӑ хаҫатсенче пичетленӗ, хӑйсен конторисенчен таврӑнакан кӗрнеклӗ американецсем вара, утса пынӑ ҫӗртех, хаҫатӑн «ҫак ҫӗршыв законӗсене икӗ хутчен пӑснӑ» дикаре ӳкернӗ вырӑна уҫа-уса пӑхнӑ.

Теперь это талантливое произведение красовалось в сотнях тысяч экземпляров, и серьезные американцы, возвращавшиеся из своих контор, развертывали на ходу газету именно в том месте, где находилась фигура дикаря, «дважды нарушившего законы этой страны».

XXIV // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Ҫак ӑшӑ каҫ пӗр Матвей ҫеҫ статуя ҫамки ҫинчи ҫутӑ сӳничченех тата ҫӗрлехи вӑрах ӗҫрен таврӑнакан пӑрахутсем кӑларнӑ хумсем ҫинче ирхи ҫутӑ выляма пуҫличчен ҫывӑрмасӑр ларнӑ…

И только Матвей просидел всю теплую ночь, пока свет на лбу статуи не померк и заиграли отблески зари на волнах, оставляемых бороздами возвращавшихся с долгой ночной работы пароходов…

V // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Ҫартан таврӑнакан ҫамрӑксем пурте хуланалла таптарчӗҫ.

Все ребята, какие из армии повозвертались, в город подались.

Юлашкисем... // Асклида Соколова. Алексеев, Михаил Николаевич. Ҫӑкӑртан асли ҫук: [повеҫ] / М. Н. Алексеев. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1967. — 192 с.