Шырав

Шатров

1943 ҫулӑн пуҫламӑшӗнче Шатров Виктортан ҫыру илнӗ.
В начале 1943 года Шатров получил от Виктора письмо.

Шатров вӗрентнӗ ученик, астрономи уйрӑмне куҫса кайнӑскер, хӗвел системи ҫаврӑннин теорине хӑй тӗллӗн тӗпчесе майланӑ.
Бывший ученик Шатрова, перешедший на астрономическое отделение, разрабатывал оригинальную теорию движения Солнечной системы в пространстве.

Фисгармонипе Шатров сайра хутра кӑна тата начар каланӑ, анчах ялан, хӑй пӗлменнинчен вӑтанмасӑрах, йывӑр япаласене хӑюллӑн суйласа илнӗ, мӗншӗн тесен вӑл ҫынсем пур чухне каламан.
Играл Шатров плохо и редко, но всегда смело брался за трудные для исполнения вещи, так как играл только наедине с самим собой.

Шатров, альбомне шаплаттарса хупрӗ те, сӗтел хушшинчен тухса, ҫӗтӗлсе пӗтнӗ нотӑсем туртса кӑларчӗ.
Шатров захлопнул альбом, вышел из-за стола и достал пачку истрепанных нот.

Шатров хӑйӗн пӳлӗмне васкаса кӗчӗ те пур кӗтессене те хурса тухнӑ «бронзюшкисене» куҫ вӗҫҫӗн пӑхса ҫаврӑнчӗ (вӑл хӑйӗн илемлӗ бронзӑсен коллекцине ҫавӑн пек ят панӑ), вара тӳрех йӑлтӑркка хура клеӗнкӑпа витнӗ сӗтел хушшине кӗрсе ларчӗ.
Шатров окинул взглядом размещенные во всех углах комнаты «бронзюшки», как он называл коллекцию художественной бронзы, уселся за покрытый черной клеенкой стол.

Шатров, хӑй умӗнче темӗн тӗртсе шӑтарнӑ пек, аллипе хӑвӑрт сулса ячӗ, каялла ҫаврӑнса пӑхрӗ, унтан куҫне чеен хӗсрӗ те тепӗр хут хыттӑн: — Ҫитмӗл миллион!.. Хӑрас мар кӑна! — терӗ.
Шатров сделал рукой резкий жест, как бы протыкая что-то перед собой, оглянулся, хитро прищурился и снова громко сказал: — Семьдесят миллионов!.. Только не бояться!

Шкап алӑкне шӑппӑн хупса, Шатров профессор шӑйрӑлса пӗтнӗ портфель ӑшӗнчен кӑвак гранитоль хуплашкаллӑ, нӳрӗпе сиенленнӗ тетрадь туртса кӑларчӗ.
Тихо закрыв дверцы шкафа, профессор Шатров взял потертый портфель, извлек из него поврежденную сыростью тетрадь в сером гранитолевом переплете.