Шырав

Шырав ĕçĕ:

юратакан (тĕпĕ: юрат) more information about the word form can be found here.

Пурне те пӗлме, пуш сӑмах ҫаптарма юратакан пӗр патруль ҫеҫ калаҫма хӑтланса пӑхрӗ:
Какой-то благодушно настроенный, подвыпивший и любопытный патрульный попытался завязать с ним разговор:

36 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Вӗсем куҫӗсене унран пытарчӗҫ, хӑйсем хӑранипе чӗтрене ернӗ, пуля юнашар кашни хут шилетсе иртмессеренех пуҫӗсене юр ӑшне чикеҫҫӗ, Павӑл вӗсене шеллерӗ, вӑл халь сӑмахне каласа пӗтермесӗрех вилнӗ, ятлаҫма юратакан партизана аса илнӗ те вӗсене хавхалантарма тытӑнчӗ.
Они прятали от него глаза, дрожали от страха, зарывались в снег от каждой пули, пролетавшей над их головами, Павле было их жаль, он вспомнил партизана, который, ругаясь, умер, не успев высказать какую-то просьбу, и он начал ободрять их:

32 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Анчах Бояна, банкра ӗҫлекен пӗчӗк чиновникӗн хӗрӗ, хӑй тӑракан ҫамрӑксен организацийӗнче мала тухассишӗн тӑрашаканскер, медицина факультетӗнчи пӗрремӗш курсри хӑйне хисепленине юратакан студентка, ҫавнашкал ҫын пулнӑ пулсан та, вӑрҫӑпа отрядри пурнӑҫ ӑна питех те улӑштарчӗ: вӑл чун-чӗререн ытахаллӗн калаҫма вӗренчӗ.
Но если Бояна, студентка первого курса медицинского факультета, дочь мелкого банковского чиновника, и была суховата в известной мере до ухода в партизаны, то война и жизнь в отряде во многом изменили эту честолюбивую девушку: теперь она могла тепло и сердечно поговорить с людьми о самых обычных вещах.

31 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Индеецсемпе кӳршӗллӗ пурӑнма кӑмӑл тусах кайманнисене пӗлтерӳсем: ҫав ҫапӑҫма юратакан, паттӑр ҫынсем поляксене уйрӑмах юратаҫҫӗ, ҫавӑнпа та вӗсем сире кӑмӑлласах йышӑнӗҫ, килӗштерсе пурӑнӗҫ, тесе шантарнӑ.
Тех, кого не слишком прельщало соседство индейцев, объявления заверяли, что это воинственное и доблестное племя питает особую симпатию именно к полякам, а потому поселенцы могут рассчитывать на самое любезное отношение к ним краснокожих.

III // Л. Борисова. Сенкевич Генрик. Ҫӑкӑр шыраса: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 62 с.

Мирлӗ пурнӑҫ чухне пачах шутник пулман ҫынсем те кунта шӳт тума юратакан савӑнӑҫлӑ ҫынсем пулса каяҫҫӗ.
В мирной обстановке славу весельчаков и забавников часто приобретают даже люди, в обычных обстоятельствах серьезные и сухие.

25 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

— Сана, юлташӑм, гостиницӑна кайма, ҫывӑрма сӗнетӗп, — терӗ юлашкинчен лейтенант, ҫак чылаях ӳсӗр, нӑкӑлтатма юратакан старшинапа сывпуллашса.
— Советую, товарищ, пойти в гостиницу и лечь спать, — сказал на прощанье лейтенант охмелевшему, не в меру разговорчивому демобилизованному старшине.

8 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

«Ҫакӑ хӑравҫӑ ватӑ ухмах, ӗҫме юратакан ҫын ҫӗр чӑмӑрӗ ҫинче чи пысӑк сутӑнчӑк пулнине пӗлнӗ эпӗ…
«Я знал, что он трус, старый пьянчужка, самый подлый изменник на всем земном шаре!

14 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

— Ну, юлташсем, ӗҫсем епле? — терӗ кепка тӑхӑннӑ, рабочилле тумланнӑ, калаҫма юратакан ҫӗнӗ ҫын; отряда тухса килес умӗн унӑн ку тума хывса, урӑхла тумланма вӑхӑт пулман пулмалла.
— Ну как, товарищи? — спросил самый разговорчивый из прибывших, на нем была кепка и рабочая куртка, которую он, очевидно, не успел сменить перед уходом в отряд.

13 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Вӑл хӑнасем пур чухне пӗр тӗрлӗ хӗрарӑм, хӑнасем ҫук чухне тепӗр тӗрлӗ хӗрарӑм пулни пире пушшех те тӗлӗнтерчӗ: пӗр хӗрарӑмӗ, хӑнасем пур чухнехи, хӑйне сивлекрех тытакан, капӑр тумланма юратакан ҫамрӑк та сывлӑхлӑ пике, тӑмсай та мар, ӑслах та мар, ҫапах хӑй хавас; тепри, хӑнасем ҫук чухнехи, ҫамрӑк мар ӗнтӗ, вӑл ӗшенчӗк, хуйхӑллӑ та лапа хӗрарӑм, юратать пулин те кичем ҫӳрет.
Еще страннее было для нас то, что в ней было, при гостях и без гостей, две совершенно различные женщины: одна, при гостях, молодая, здоровая и холодная красавица, пышно одетая, не глупая, не умная, но веселая; другая, без гостей, была уже немолодая, изнуренная, тоскующая женщина, неряшливая и скучающая, хотя и любящая.

ХLII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах хӗрӳллӗ юратӑвӑн тӗтри хуллен-хулленех сирӗлме пуҫласан е кӗтмен ҫӗртен ун витӗр ӑс-хакӑлӑн таса пайӑркисем ҫул хывсан, хамӑр чунтан юратакан ҫын пирӗн куҫ умне хӑйӗн мӗнпур паха енӗсемпе, ҫитменлӗхӗсемпе, чӑннипе вӑл епле, шӑп ҫавӑн пек тухса тӑрать, — пӗр йышши ҫитменлӗхсем пире сасартӑках уҫӑмлӑн, темиҫе хут пысӑкланса курӑнса каяҫҫӗ, чун ҫӗнни патне туртӑнни, пӗр кӑлтӑксӑр ҫынсем ҫук маррине шанни пире халиччен хамӑр юратнӑ ҫынран писме кӑна мар, йӗрӗнме хӗтӗртет, вара эпир ӑна пӗр хӗрхенмесӗр пӑрахатпӑр та пӗр кӑлтӑксӑр ҫӗнӗ ҫын шырама малалла вӗҫтеретпӗр.
Но как скоро начинает мало-помалу уменьшаться туман страсти или сквозь него невольно начинают пробивать ясные лучи рассудка, и мы видим предмет нашей страсти в его настоящем виде с достоинствами и недостатками, — одни недостатки, как неожиданность, ярко, преувеличенно бросаются нам в глаза, чувства влечения к новизне и надежды на то, что не невозможно совершенство в другом человеке, поощряют нас не только к охлаждению, но к отвращению к прежнему предмету страсти, и мы, не жалея, бросаем его и бежим вперед, искать нового совершенства.

ХLI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Дмитрий хӑйне хӑй юратакан ҫын.
— Дмитрий самолюбив.

ХL сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Коридорта пурне те пӗлме юратакан горничнӑйсен кӗписем, пуҫӗсем курӑнаҫҫӗ, буфетра пӗр хутчен темле хӗрарӑм кӗпи курӑнса кайрӗ, эпӗ ку баронесса хӑй пуль, тесе шутларӑм.
В коридоре виднелись платья и головы любопытных горничных, и в буфете мелькнуло раз платье дамы, которую я принял за самую баронессу.

XXXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ нимрен ытла хам юратакан хӗрарӑм ман юрату ҫинчен тата эпӗ ҫут тӗнчере пурри ҫинчен пӗлесрен шиклентӗм.
Я боялся больше всего на свете того, чтобы мой предмет не узнал о моей любви и даже о моем существовании.

XXXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кунашкал юратакан ҫынсем ӗмӗрлӗхех юратаҫҫӗ, мӗншӗн тесен мӗн чухлӗ ытларах юратаҫҫӗ, юратакан чуна ҫавӑн чухлӗ ытларах пӗлекен пулаҫҫӗ, ӑна юратасси, урӑхла каласан унӑн кӑмӑл туртӑмӗсене ҫырлахтарасси ҫавӑн чухлӗ ҫӑмӑлланать.
Люди, которые любят так, любят всегда на всю жизнь, потому что чем больше они любят, тем больше узнают любимый предмет и тем легче им любить, то есть удовлетворять его желания.

XXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Юлашкинчен, эсир вилместӗр-тӗк, юратакан арӑмӑр, сирӗн чирӗр вӑхӑтӗнче ҫирӗм каҫ ҫывӑрманскер (ҫакӑн ҫинчен сире вӑл тӑтӑшах аса илтерет), чирлесе ӳкет, типсе хӑрма тытӑнать, асапланать, мӗнле те пулин ӗҫ тума пушшех пултарайми пулса каять, вара, сире, йӗркеллӗ сывлӑхлӑ пулса тӑнӑскере, хӑйне хӑй уямасӑр юратнине ӑшӑ кӑмӑллӑ кичемлӗхпе кӑна палӑртать, ҫак кичемлӗх кӗтмен-туман ҫӗртен хӑвӑр ҫине те, ыттисем ҫине те куҫать.
Наконец, ежели вы не умерли, любящая жена ваша, которая не спала двадцать ночей во время вашей болезни (что она беспрестанно вам повторяет), делается больна, чахнет, страдает и становится еще меньше способна к какому-нибудь занятию и, в то время как вы находитесь в нормальном состоянии, выражает свою любовь самоотвержения только кроткой скукой, которая невольно сообщается вам и всем окружающим.

Ҫӗрле каллех вӗриленсе каятӑр, эсир манӑҫӑнасшӑн, анчах сирӗн юратакан арӑмӑр, ырханскер, шурса кайнӑскер, сайра хутран ассӑн сывласа, — пӗчӗк лампӑн аран палӑракан ҫутинче хӑвӑра хирӗҫ кресло ҫинче ларнӑ май кӑшт хускалкаланиех, кӑшт сасӑ кӑларниех сире тарӑхтарать, вӗчӗрхентерет.
Ночью у вас снова жар, вы хотите забыться, но любящая жена ваша, худая, бледная, изредка вздыхая, в полусвете ночника сидит против вас на кресле и малейшим движением, малейшим звуком возбуждает в вас чувства досады и нетерпения.

Эсир вуласшӑн — анчах юратакан арӑмӑр ассӑн сывласа сире ҫапла калать: эсир мана итлес ҫуккине эпӗ пӗлетӗп, ман ҫине ҫиленетӗр ӗнтӗ, анчах эпӗ ҫакна хӑнӑхса ҫитнӗ, — сире вуламасан лайӑхрах; эсир пӳлӗм тӑрӑх ҫӳресшӗн — сире ҫакна та тумасан лайӑхрах; эсир хӑвӑр патӑра килнӗ тусӑрпа калаҫасшӑн — сире ҫакна та тумасан лайӑхрах; эсир хӑвӑр патӑра килнӗ тусӑрпа калаҫасшӑн — сире калаҫманни лайӑхрах.
Вы хотите читать — любящая жена с вздохом говорит вам, что она знает, что вы ее не послушаетесь, будете сердиться на нее, но она уж привыкла к этому, — вам лучше не читать; вы хотите пройтись по комнате — вам этого тоже лучше не делать; вы хотите поговорить с приехавшим приятелем — вам лучше не говорить.

Пӳлӗме хутса ӑшӑтман, тирпейлемен, сире шӳрпе кӑна ҫиме юрать, ӑна пӗҫерме повара хушман, эмел илме яман; анчах юратакан арӑмӑр, ҫӗрӗпех ҫывӑрмасӑр ларнипе ывӑнса ҫитнӗскер, сирӗн ҫине ҫаплах хӗрхенӳллӗ сӑнпа пӑхать, чӗрне вӗҫҫӗн ҫӳрет тата, хӑнӑхманнипе уҫӑмсӑррӑн пӑшӑлтатса, тарҫӑсене тем тума хушать.
Комната не протоплена, не убрана; суп, который один вам можно есть, не заказан повару, за лекарством не послано; но, изнуренная от ночного бдения, любящая жена ваша все с таким же выражением соболезнования смотрит на вас, ходит на цыпочках и шепотом отдает слугам непривычные и неясные приказания.

Эсир сывлӑхлӑ, лӑпкӑ, сирӗн хӑвӑр юратакан ӗҫсем пур: сирӗн юратнӑ арӑмӑр питӗ имшеррипе килти хуҫалӑхра та ӗҫлеймест, ку ӗҫе тарҫӑсене шанса панӑ, ачисене те пӑхаймасть, вӗсем ача пӑхакан хӗрарӑмсем аллинче, хӑй юратмалли пӗр-пӗр ӗҫ те тума пултараймасть, мӗншӗн тесен вӑл сирӗнсӗр пуҫне нимӗне те юратмасть.
Вы здоровы, спокойны, у вас есть занятия, которые вы любите; любящая жена ваша так слаба, что не может заниматься ни домашним хозяйством, которое передано на руки слуг, ни детьми, которые на руках нянек, ни даже каким-нибудь делом, которое бы она любила, потому что она ничего не любит, кроме вас.

Эсир ялта сире хӑйне хӑй уямасӑр юратакан арӑмӑрпа иксӗр пурӑнатӑр, тейӗпӗр.
Вы одни живете в деревне с своей женой, которая любит вас с самоотвержением.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics