Шырав

Володя

Володя

Тепӗр кунне Володя хӑй мӗн шухӑшланине тума тытӑнчӗ.
На другой день Володя приступил к исполнению задуманного плана.

Володя пӳрнисене чармакларӗ те, хӗрлӗ хӗриллӗ шурӑ шатра хӑмпӑланнине курчӗ.
Володя растопырил пальцы, на которых вспучились белые волдырики, обведенные красными венчиками.

Ҫавӑнтах Володя хӑй хӑравҫӑ маррипе харсӑрлӑхне кӑтартас тесе пытаннӑ ҫӗртен тухса: — Эх, эсӗ те, хӑравҫӑ! Пуринчен те хӑратӑн. Ак эпӗ, ҫара алӑпа вӗлтрен татма пултаратӑп, кала, татса кӑтартас-и? — терӗ.
Тогда Володя, чтобы доказать свое бесстрашие и стойкость, вылез из укрытия и заявил: — Эх ты, бояка! Всего трусишь. А вот я, хочешь, голой рукой сейчас крапиву сорву? Ну, говори: хочешь?

Вальӑпа пытанмалла вылянӑ чухне, Володя ҫав симӗс хӑрушӑ вӗлтренлӗх айне майӗпен шуса кӗрсе выртрӗ.
Володя играл с Валей в прятки и тихонько заполз под эти зеленые опасные заросли.

Тӗнчере хӑй курнӑ мӗнпур градусниксене пурне те аса илчӗ Володя.
Володя перебирал в памяти все градусники, известные ему на свете…

Амӑшӗ ҫав термометра ӑҫта пытарнине те пӗлмест Володя.
Между тем Володя был человек слова.

Ҫапла вара Володя эрне тӑршшӗпех ҫав мыскараллӑ ҫырӑвӑн тупсӑмне тупайманнипе аптраса ҫӳрерӗ.
И вот всю неделю Володя томился под гнетом нерешенной загадки.

Мӗн ҫырнине Володя пурне те ӑнланаймарӗ.
Разобрать всю надпись Володя не мог.

Володя саспаллисене пӗрлештерсе сӑмах туса, уйрӑм сӑмахсене вулама вӗренни нумаях пулмасть-ха.
Володя только что научился разбирать буквы и складывать из них слова.

Анчах Володя ӑна илтмерӗ те.
Но Володя, казалось, не слышал ее.

Володя ҫилленкелесе, ӳте тирекен рак хуран хӑйӑрне ҫухи хыҫӗнчен кӑларнӑ вӑхӑтра, Вальӑна: «Бантик ҫавӑнта, ҫӗр айӗнче, — тесе кӑтартрӗ, — ҫапах та татса пӑрахма ӗлкӗртӗм».
Проделав это, Володя, отряхиваясь и выбирая из-за воротника колючий ракушечный песок, показал Вале, что бантик он там под землей оторвал.

Володя шӑлӗсемпе ҫеҫ шатӑртаттарса илчӗ; тарӑхнипе те мар, ҫӑварне вӗтӗ рак хуран чулӗ кӗрсе тулнипе.
Володя же только зубами заскрипел, и то не столько от негодования, сколько оттого, что у него был полон рот мелкого ракушечника.

Володя хушман ҫӗре кӗрсе пытаннӑ, анчах мӗнле те пулин ҫӗр айӗнчен туртса кӑларас пулать-ҫке-ха ӑна.
Володя нарушил строжайший запрет и полез прятаться в шурфы, — но надо же было как-нибудь вытащить его из-под земли!