Шырав

Володя

Володя

Амӑшӗ каланӑ сӑмахсем ҫинчен шухӑшласа кунӗпе, тӗттӗм пуличченех тӗлӗнсе ҫӳрерӗ Володя.
Весь день до позднего вечера Володя ходил пораженный этим открытием.

Володя кӗтесрен тухрӗ.
И Володя побрел из угла.

— Ара, градусникӗ йӑлтах ҫӗмӗрӗлсе кайнӑ-иҫ! — хӑраса ӳкрӗ Володя.
— Так он же весь разбитый! — испугался Володя.

— Градусникшӗн ҫапӑҫман вӑл, — мӑкӑртатрӗ Володя, янахне ҫӗкленӗ сулахай хулпуҫҫи ҫине хурса.
— Он за градусники не воевал, — буркнул Володя, упершись подбородком во вздернутое левое плечо.

— Ай-яй аван ывӑл, ай-яй Володя Дубинин, хӑйне кӑтартрӗ!
— Ай да сынок хороший, ай да Володя Дубинин, отличился!

Володя ҫаврӑнчӗ те, пуҫне усса, куҫ айӗпе амӑшӗ ҫине пӑхрӗ.
Володя послушно повернулся в углу и посмотрел на мать исподлобья, низко опустив голову.

Володя, кӗтессе кӗрсе каяс пекех, тата ытларах тершӗнсе, сӑмсипе, ҫамкипе кӗтессе ҫыпҫӑнса тӑчӗ.
Володя еще теснее вжался плечами, лбом и носом в угол.

Володя куҫ хӗррипе хулпуҫҫи урлӑ пӑхрӗ те, хваттерти кӳршӗ хӗрарӑмӗ, мӑнтӑр ҫӗвӗҫӗ Алевтина Марковна тӑнине курчӗ; ачасем ӑна «ватӑран тунӑ Алевтина» тесе чӗннӗ.
Володя поглядел искоса через плечо и увидел соседку по квартире, толстую Алевтину Марковну, портниху, которую ребята звали «Алевтина из ватина».

Вӑл пӗлет: Володя хӑй айӑпне туять пулсан, нихҫан та суймасть.
Она знала, что Володя в конце концов никогда не соврет,

Володя утиялне илсе пӑрахрӗ те урине вырӑн ҫинчен усрӗ.
Володя откинул одеяло и спустил ноги с постели.

Володя куҫне хупрӗ те, кашӑк тулли йӗрӗнчӗк, ҫуллӑ шӗвӗ япала ӗҫсе ячӗ тата хӑй сывалас килнине пурне те кӑтартас тесе, кашӑкне ҫуласа илчӗ.
Володя, зажмурившись, проглотил полную столовую ложку отвратительной маслянистой жидкости и, чтобы окончательно доказать всем, что он изо всех сил хочет исцелиться, даже облизал ложку.

Кӑна ӗнтӗ Володя пачах та кӗтменччӗ.
Вот этого Володя не ожидал!