Corpus of the Chuvash language

Практикӑра ӗҫлекен пысӑк тухтӑрсем ҫапла туни паллӑ ӗнтӗ: чирлӗ ҫын, ун шучӗпе, вилӗм патне ҫывхарма тытӑнсан тата, усал шӑпана пула, ӑна урӑх ҫӗре шывсемпе сиплеме ӑсатма та, ют патшалӑха яма та май пулмасан, вӗсем ӑна урӑх медика пама тӑрӑшаҫҫӗ, — пысӑк тухтӑр кунта ӑна хӑйне те укҫа пама хатӗр ҫакӑншӑн, илтӗр ҫеҫ.

Известно, что у многих практикующих тузов такое заведение: если приближается неизбежный, по мнению туза, карачун больному и по злонамеренному устроению судьбы нельзя сбыть больного с рук ни водами, ни какою другою заграницею, то следует сбыть его на руки другому медику — и туз готов тут, пожалуй, сам дать денег, только возьми.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ вӑл ӗлӗкхи пек чееленекен тата хыпӑнса ӳкме пӑхакан ҫын мар ӗнтӗ, нимӗҫсен «мессерӗсем» ҫывхарма тытӑнсан, шӑлӗсемпе тӑпрана ҫыртса: — Иртсе кай! Иртсе кай! — тесе те темле паллӑ мар вӑй-хӑвата кӗлтумасть.

Это был уже не тот лукавый, немного суматошный подолянин, который при приближении «мессеров» впивался зубами в землю и молил неведомую силу: — Пронеси! Пронеси!

VI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.