Corpus of the Chuvash language

Каҫ ӗнтрӗкӗ вӑйлансах пыни ҫынсене хыпалантарать; пиҫсе-шыҫса кайнӑ урасем мӗнле лекнӗ ҫапла утаҫҫӗ, тымарсенчен такӑнаҫҫӗ; хӑранипе тата ӗшеннипе анкӑ-минкӗленнӗ тӑватӑ ҫын, хыҫри ҫула асӑрхамасӑр, хыҫала ҫухрӑм хыҫҫӑн ҫухрӑм хӑварать; кӗлеткен кашни вӑйӑмӗ тӗттӗм пӳлӗмри сехет шаккавӗлле, касса-витерсе ыратнине аса илтерет.

Глухие сумерки подгоняли людей; обваренные распухшие ноги ступали как попало, вихляясь в корнях; угорелые от страха и изнурения, четыре человека шли версту за верстой, не замечая пройденного; каждое усилие тела напоминало о себе отчетливой болью, острой, как тиканье часов в темной комнате.

II // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 405–413 с.