Шырав

Шамриха

Темӗнле йывӑр асаплантарсан та ялав пирки Василий Шамриха лейтенантпа унӑн юлташӗсем пӗр сӑмах та шарламан.
В тяжёлых муках умерли, так ни слова, и не сказав о знамени, лейтенант Василий Шамриха и его товарищи.

— Пурсӑр та пӑчланӑр эсир, ирсӗрсем, сирӗн Берлинӑр ҫунса кайтӑр, сирӗн Гитлерӗр ҫурӑлса тухтӑр! — хуралса кайнӑ ҫӑварне хускатса хӑйӑлтатнӑ Шамриха.
— Чтоб вы все сдохли, проклятые, чтоб ваш Берлин сгорел к чёртовой матери, чтоб вашего Гитлера разорвало! — хрипел Шамриха почерневшим ртом.

Кайран Шамриха ялава мамӑкпа ҫӗленӗ куртка ӑшне ҫӗклесе хунӑ та: «Кайрӑмӑр», — тесе хушнӑ.
Потом Шамриха зашил полотнище в подкладку своей ватной куртки и сказал: «Пошли».

Каҫхине, Оржец шурлӑхӗнче, чаштӑртатса ларакан типӗ хӑмӑшсем хушшинче, Шамриха лейтенант хӑйӗн отрядне вӑхӑтлӑха канма чарнӑ.
Ночью в болоте Оржеца, в шелестящих зарослях жёлтого, сухого камыша, лейтенант Шамриха сделал привал своему отряду.

Танковӑй полкра сакӑр ҫын кӑна тӑрса юлнӑ: Василий Шамриха аслӑ лейтенант, Степан Шаповаленко политрук, Леонид Якута лейтенант, Григорий Лысенко старшина тата Никита Яковлев, Лев Насонов, Николай Ожерелов, Александр Савельев салтаксем.
От всего танкового полка осталось восемь человек личного состава: старший лейтенант Василий Шамриха, политрук Степан Шаповаленко, лейтенант Леонид Якута, старшина Григорий Лысенко и солдаты Никита Яковлев, Лев Насонов, Николай Ожерелов и Александр Савельев.