Шырав

Цыпляков

Сирӗн пата Матвей Цыпляков парти билетне ҫӗклесе пырсан — унӑн партбилетне ан ӗненӗр, — вӑл пылчӑкпа тата пирӗн юнпа вараланнӑ».
И если явится к вам с партийным билетом Матвей Цыпляков — не верьте его партбилету, он грязью запачкан и нашей кровью».

Унӑн хӑлхинче ҫаплах Цыпляков пӑшӑлтатни нӑйлатса тӑчӗ: «Пире усӑсӑрах ҫакса пӗтерӗҫ, анчах мӗне ӗненмелле?»
Но в ушах все ныл и ныл шепоток Цыплякова: «Перевешают нас без пользы; а верить во что?»

Цыпляков диван ҫине ӳкрӗ.
Цыпляков упал на диван.

Кама ӗненмелле? — йынӑшса илчӗ Цыпляков.
Кому верить? — взвизгнул Цыпляков.

Цыпляков пуҫне усрӗ.
Цыпляков опустил голову.

Кай, тархаслатӑп сана… — хыпӑнма тытӑнчӗ Цыпляков.
Уходи, прошу тебя… — заметался Цыпляков.

— Нимӗн те ҫук, нимӗн те ҫук!.. — ҫухӑрса ячӗ те Цыпляков, диван ҫине йӑванса кайса, макӑрма тапратрӗ.
— Ничего нет, ничего нет! — истерически закричал Цыпляков, и, повалившись на диван, заплакал.

Эс мӗн тума килтӗн? — йынӑшса илчӗ Цыпляков, пуҫӗнчен ҫавӑрса тытса.
Ты зачем же пришел? — простонал Цыпляков, хватаясь за голову.

Эсӗ-и ку? — каялла чакрӗ те Цыпляков, унӑн аллинчи ҫурта чӗтреме тапратрӗ…
Это ты! — попятился Цыпляков, увидев его, и свеча в его руках задрожала…

Кам? — хӑраса ыйтрӗ Цыпляков алӑк витӗр.
Кто? — испуганно спрашивал Цыпляков через дверь.

Ҫав каҫах Степан Цыпляков патне кайрӗ те, чӳрече хупписенчен тата алӑкӗнчен нумайччен шаккарӗ.
В тот же вечер Степан пошел к Цыплякову и долго стучался в его ставни и двери.

— Цыпляков пӗччен уйрӑм пурӑнать.
— Цыпляков особо живет.

— Цыпляков ҫинчен пӗлместӗп, — терӗ Устин Михалыч асӑрхануллӑн.
— Про Цыплякова не знаю! — осторожно сказал Устин Михалыч.

— Цыпляков мӗнле?
— Что Цыпляков?