Шырав

Шырав ĕçĕ:

Хуҫасем (тĕпĕ: хуҫа) more information about the word form can be found here.

Ун валли хуҫасем те тупӑнӗҫ.
Найдутся и диктаторы.

II сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Ҫапла унӑн ҫул хыҫҫӑн ҫул иртнӗ, хуҫасем Джек Лондон пек ҫынсене вӑйран кайиччен ӗҫлеттернӗ, анчах пуянлӑх тарҫӑсенчен ҫав-ҫавах аякра пулнӑ.
Так у него прошел год за годом, хозяева заставляли таких людей, как Джек Лондон, работать до изномождения, но богатства все равно были далеки от слуг.

Джек Лондон // Чӑвашсен патшалӑх издательстви. Лондон, Джек. Пурнӑҫа юратни: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 72 с. — 3–4 с.

— Тӗрӗссипе каласан, пит йӗрӗнчӗк ҫынсем ҫав пирӗн хуҫасем, йӗрӗнчӗксем… — терӗ.
— Какая, в сущности, дрянь эти наши хозяева, дрянь…

XVI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Хуҫасем ман аҫа ҫурине кӳрентермеллех астуса пӑхатчӗҫ, ҫине тӑрсах ӑна пӗр-пӗр эмелпе эмелленсе пӑхма канаш паратчӗҫ, анчах куҫ хысӗнче унтан кулатчӗҫ.
Хозяева относились к вотчиму с обидным вниманием, упорно советовали ему попробовать то или иное лекарство, но за глаза высмеивали его.

Тепӗр ирхине, хамӑр хуҫасем таҫта тухса кайсан, вӑл сӑмси ҫинче тата куҫӗ патӗнче шыҫса ларнине пӳрнипе сӑтӑркаласа мана тус пек каларӗ:
А на другое утро, когда наши хозяева ушли куда-то и мы были одни, он дружески сказал мне, растирая пальцем опухоль на переносье и под самым глазом:

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Астӑватӑп, салтаксем мана алӑсенчен тытса тӑратчӗҫ, хуҫасем вӗсене хирӗҫ тӑрса, пӗр-пӗрин майлӑ пулса, ия! — тесе жалобӑсене итлесе тӑраҫҫӗ, хуҫа арӑмӗ хӑй лайӑх пӗлсе тӑнӑ пекех калать:
Помню — солдаты держали меня за руки, а хозяева стоят против них, сочувственно поддакивая друг другу, слушают жалобы, и хозяйка говорит уверенно:

X. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Праҫниксем умӗн кӑшт малтанрах ман куҫ хупанкисем шутсӑр шыҫса карӗҫ те, куҫсем йӑлтах хупӑнса ларчӗҫ, хуҫасем эпӗ суккӑр пуласран хӑраса ӳкрӗҫ, эпӗ хам та хӑраса ӳкрӗм.
Незадолго перед праздниками у меня страшно вспухли веки и совсем закрылись глаза, хозяева испугались, что я ослепну, да и сам я испугался.

Кӑнтӑрлахи апат хыҫҫӑн ман хуҫасем ҫывӑрма выртатчӗҫ, эпӗ аяла чупса анаттӑм та, вӑл килте пулсан, ун патӗнче сехетшер лараттӑм, хӑш чухне ытларах та ирттереттӗм.
После обеда мои хозяева ложились спать, а я сбегал вниз и, если она была дома, сидел у неё по часу, даже больше.

Праҫниксенче, хуҫасем собора кӑнтӑрлахи кӗлле кайсан, эпӗ ун патне ирпе пыраттӑм, вӑл мана спальняна хӑй патне чӗнетчӗ, эпӗ ылттӑн тӗслӗрех пурҫӑнпа тытнӑ пӗчӗк кресла ҫине лараттӑм, хӗрачи ман умма улӑхса ларатчӗ, эпӗ амӑшне хам вуланӑ кӗнекесем ҫинчен каласа кӑтартаттӑм.
По праздникам, когда хозяева уходили в собор к поздней обедне, я приходил к ней утром; она звала меня в спальню к себе, я садился на маленькое, обитое золотистым шёлком кресло, девочка влезала мне на колени, я рассказывал матери о прочитанных книгах.

Ман хуҫасем, ҫывӑх ҫынсене хӗнесе асап кӑтартнӑ пек, пӑхса выляса ҫеҫ тӑратчӗҫ, хӑйсем ҫав тери сӑваплӑ, йывӑр та кичемлӗ пурӑннӑшӑн пурне те тавӑрнӑ пек туйӑнатчӗ.
Мои хозяева только забавлялись, словесно истязуя ближних, и как бы мстили всем за то, что сами живут так благочестиво, трудно и скучно.

Полковӑй пачӑшка ҫинчен, чирлӗ те мӗскӗнскер ҫинчен, вӑл пьянца та аскӑнчӑк тесе ят сарнӑччӗ; ман хуҫасен сӑмаххисем тӑрӑх, офицерсемпе вӗсен арӑмӗсем пӗрле явӑҫса каяс ҫылӑха кӗрсе пурӑнатчӗҫ; мана салтаксем хӗрарӑмсем ҫинчен ялан пӗр пек сӑмахланисем йӗрӗнтерчӗҫ, пуринчен ытла мана хамӑн хуҫасем йӗрӗнтерсе ҫитерчӗҫ — вӗсем ҫынсене ним хӗрхенмесӗр тиркеме юратни чӑннипе мӗне тӑнине эпӗ питӗ лайӑх пӗлеттӗм.
Полковой поп, больной, жалкий, был ославлен как пьяница и развратник; офицеры и жёны их жили, по рассказам моих хозяев, в свальном грехе; мне стали противны однообразные беседы солдат о женщинах, и больше всего опротивели мне мои хозяева — я очень хорошо знал истинную цену излюбленных ими, беспощадных суждений о людях.

Кӳршӗсем те, пирӗн картишӗнчи тарҫӑ-тӗрҫӗ тавраш та, — пуринчен ытла тата ман хуҫасем, — пурте Королева Марго ҫинчен, закройщик арӑмӗ ҫинчен калаҫнӑ пекех, ҫав тери лайӑх мар, усаллӑн калаҫатчӗҫ: анчах пӑртак сыхланарах, сассисене чакарса та ҫавӑрӑна-ҫавӑрӑна пӑхкаласа калаҫатчӗҫ.
И соседи и вся челядь нашего двора, — а мои хозяева в особенности, все говорили о Королеве Марго так же плохо и злобно, как о закройщице, но говорили более осторожно, понижая голоса и оглядываясь.

Ыттисенчен сайрарах ун патне пӗр савӑнӑҫлӑ мар, ҫӳлӗ офицер, ҫамкине каснӑ паллилӗскер те тарӑн пытанса ларакан куҫлӑскер, пыратчӗ: вӑл яланах хӑйпе пӗрле скрипка илсе пыратчӗ те тӗлӗнмелле аван калатчӗ, — ҫав тери лайӑх калатчӗ: иртен-ҫӳренсем вара чӳречесем патӗнче чарӑна-чарӑна тӑратчӗҫ, пӗтӗм урамран халӑх пӗренесем ҫине пуҫтарӑнса ларатчӗ, ман хуҫасем те, килте пулсассӑн, чӳречесене уҫса яратчӗҫ те каланине итлесе музыканта мухтатчӗҫ.
Реже других к ней приходил высокий, невесёлый офицер, с разрубленным лбом и глубоко спрятанными глазами; он всегда приносил с собою скрипку и чудесно играл, — так играл, что под окнами останавливались прохожие, на брёвнах собирался народ со всей улицы, даже мои хозяева — если они были дома — открывали окна и, слушая, хвалили музыканта.

Ҫавӑншӑн пуриншӗн те вара мана, хуҫасем каҫсенче хӑнана кайсассӑн, вӗсене алӑк патӗнчи крыльцара кӗтсе ларма ирӗк пачӗҫ.
За всё это я получил право дожидаться хозяев у двери, на крыльце, когда они вечерами уходили в гости.

Эпӗ ҫунатланса ҫӳренине хуҫасем сисрӗҫ, карчӑкӗ ятлаҫатчӗ:
Возбуждение, охватившее меня, было замечено хозяевами, старуха ругалась:

Пӗрре каҫхине, Откоса уҫӑлса ҫӳреме кайнӑ хуҫасем килессине эпӗ крыльцара кӗтсе ларнӑ чух, хӗрачи ман алӑра тӗлӗрсе ларнӑ чух, амӑшӗ юланутпа ҫитсе тӑчӗ, ҫӗр ҫине вӑрт сиксе анчӗ те пуҫне каҫӑртса ыйтрӗ:
Однажды вечером, когда я сидел на крыльце, ожидая хозяев, ушедших гулять на Откос, а девочка дремала на руках у меня, подъехала верхом её мать, легко спрыгнула на землю и, вскинув голову, спросила:

Эпӗ малтан вуласа тухнӑ кӗнекесем Гонкурсӑр пуҫне пурте ҫынсене, ман хуҫасем пекех, пит кӑшкӑрашса, хытӑ тиркетчӗҫ, час-часах вӗсем айӑплӑ ҫынна савса пӑхмалла, ырӑ ӗҫсем тӑваканнисем ҫине тарӑхса каймалла тӑватчӗҫ.
Все ранее прочитанные мною книги, кроме Гонкура, судили людей так же строго и крикливо, как мои хозяева, очень часто они вызывали симпатию к преступнику и чувство досады на добродетельных людей.

IX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пӗр вырсарникунне, хуҫасем ирхи кӗлле кайсассӑн эпӗ сӑмавар лартса, пӳлӗмсенче тирпейлеме кӗрсе кайсан, — аслӑ ачи кухняна пырса кӗрсе, сӑмавар крантине туртса кӑларнӑ та, крантӑпа выляма сӗтел айне кӗрсе ларнӑ.
В одно из воскресений, когда хозяева ушли к ранней обедне, а я, поставив самовар, отправился убирать комнаты, — старший ребёнок, забравшись в кухню, вытащил кран из самовара и уселся под стол играть краном.

Анчах хуҫасем хаҫата манран пытаратчӗҫ, эпӗ Сидоровран: «Мӗншӗн патшана вӗлернӗ?» тесе ыйтсассӑн, вӑл хуллен ответлерӗ:
Но хозяева прятали газету от меня, а когда я спросил Сидорова — за что убили царя, он тихонько ответил:

Час-часах «Московский Листокра» Леонид Граве ҫырнӑ стихсем тӗл пулаҫҫӗ, мана вӗсем пит кӑмӑла каяҫҫӗ, эпӗ вӗсене хӑшпӗрисене пӗчӗк тетрадь ҫине ҫырса илетӗп, анчах хуҫасем поэт ҫинчен ҫапла калаҫҫӗ:
Нередко в «Московском листке» встречаются стихи Леонида Граве, мне они очень нравятся, я списываю некоторые из них в тетрадку, но хозяева говорят о поэте:

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics