Corpus of the Chuvash language

Ывӑну — пусӑрӑнтарнӑ выҫлӑх — наркотикле витӗм кӳрет.

Голод, подавленный усталостью, действовал, как наркотик.

II // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Тӑваттӑмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 319–383 с.

Ҫапах та ӑшӑмри хавха вӑйлӑ ахӑр, мӗншӗн тесен ывӑну аташӑвӗпе ӗшенӳ ҫунтарса янӑ хумхану витӗр эпӗ, ахрат ҫырми хӗрринчи пек, тӑпах чарӑнса ларнӑ тата аташса ҫӳретӗп, каҫ вара тӑсӑлать.

Однако моя внутренняя тревога была, надо думать, сильна, потому что сквозь бред усталости и выжженного ею волнения я остановясь, — резко, как над пропастью, представил, что я заперт и заблудился, а ночь длится.

VI // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Тӑваттӑмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 7–163 с.

Халӗ, тухса кайма тата кӗрешме пӗтӗмпех хатӗрскер, Шамполион хӗрсе ҫитнӗ вӑйӑҫӑн сив чир чухнехилле ӗшенӗвне туять; тахҫан хӑйсен ҫивӗчлӗхӗпе кӗске пулнӑ каҫсем уншӑн ҫулсем иртнӗҫемӗн вӑрӑмраххӑн, ставкӑна кӗтни — тертлӗреххӗн, выляса яни вӗчӗрхенчӗкреххӗн туйӑнаҫҫӗ, ывӑну юратупа палӑрӑнать.

Теперь, вполне готовый к отъезду и борьбе, он почувствовал лихорадочную усталость азартного игрока, которому с уходом годов длиннее кажутся когда-то короткие в своей остроте ночи, тягостнее — ожидания ставок и раздражительнее — проигрыш, усталость подчеркивалась любовью.

IV // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 23–48 с.

Унӑн пӳрнисем кӑштах ыратса сӑрлатса тӑнӑ, анчах вӑл пӗтӗм шӑмшакӗнче ҫемҫерех ывӑну пулнине, ӳтне ӑшӑ утиял текеннине, тата пуҫ айӗнче ҫемҫе минтер пулнине кӑмӑллӑн туйса выртрӗ.

У него немного болели и ныли пальцы, но во всем теле чувствовалась приятная усталость, он с наслаждением ощущал прикосновение теплой перины и мягкую подушку под головой.

VIII // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.