Corpus of the Chuvash language

Анчах Курак, хӑйӗн яланхи уҫӑ та ҫемҫе кӑмӑлӗпе йӑвашшӑн кулса, ӑнлантарса пачӗ: Литвинов диктатури ҫинчен вӑл пӗлмен, вӑл пӗтӗм ӗҫе «Атте» пӗтӗм хӑйӗн хӗрӳлӗхӗпе утарлӑн ертсе пырать пулӗ, тесе шутланӑ; тӗрӗссипе, унӑн шучӗпе, вӑл, Бауман, тарма васкатни усал ӗҫ мар; ахаль те вӑл ӗҫ тахҫантанпах пӗр вырӑнтах шумасӑр тӑрать.

Усмехаясь всегдашней своей ласковой и теплой улыбкой, Грач пояснил, что медлить нечего: о диктатуре Литвинова он не знал, он думал, что всю работу «Отец» ведет пасечкой по всей своей страсти; на самом деле, по его мнению, он, Бауман, торопить бежать не зло; и так он давно не скользит на месте.

XXXVI сыпӑк // Петр Золотов. Мстиставлский С.Д. Курак — ҫурхи кайӑк: повесть. Вырӑсларан П. Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 366 с.