Corpus of the Chuvash language

Вӗсем виҫӗ уйӑх хушши пӗр вырӑнта тӑнине вӑл пӗлес ҫук, — пӗр мӗскӗн салана ращута илме юрамасть ӗнтӗ, — виҫӗ уйӑх хушши вӗсене хӑрушла, ним хӗрхенӳсӗр шартлама сивӗ ӑнран янине те, вӑрмансемпе ҫырмасенче вӗсене партизансем сыхласа тӑнине те, салтаксем кулленех хавшанине тата чирлисем кулленех йышланса пынине те, хӑй Франциренех илсе килнӗ отрядран пит сахал ҫын юлнине те, унӑн Дрезденри тусӗсенчен, Шмахерсер пуҫне, урӑх никам та чӗррӗн юлманнине те пӗлес ҫук вӑл.

Она не узнает, что они уже три месяца стоят на одном месте (ведь нельзя же принимать в расчет эту несчастную одну деревню), что уже три месяца их донимает ужасающий, беспощадный мороз, что в лесах и оврагах подстерегают партизаны, что солдаты с каждым днем слабеют, что из отряда, с которым он ехал из Франции, почти никого уже не осталось, что из дрезденских его приятелей уже никого, кроме Шмахера, нет в живых.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.