Corpus of the Chuvash language

— Офицертен ыйтӑр.

— Офицера спросите.

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Ӑҫта тӑрать-ха апла пирӗн полк? — ыйтрӗ пиччӗшӗ палаткӑри офицертен.

— Так где же ваш полк стоит? — спросил через палатку старший брат.

9 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Анчах, Михайлова тӗл пулсан, вӑл шухӑшласа илчӗ, ҫакӑн пек хӑрушла хытӑ персе тӑнӑ чух унта кайса ҫӳриччен, унта пулса курнӑ офицертен те тӗпӗ-йӗрӗпех ыйтса пӗлме пултаратӑп эпӗ, патнех кайса пӑхма хушман вӗт-ха мана, терӗ вӑл.

Но, встретив Михайлова, он подумал, что, чем ему самому под этим страшным огнем идти туда, чего и не было ему приказано, он может расспросить все подробно у офицера, который был там.

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Калугин тӑчӗ, анчах офицере хирӗҫ пуҫ таймарӗ вӑл, кӑмӑллӑн йышӑнса иленҫи пулса (капла йышӑнса илни, паллах ӗнтӗ, пырса кӗрекен ҫынна кӳрентерет), кулас килмен ҫӗртенех йӑл кулса, офицертен вӑл, эсир кӑштах тӑхтама пултараймастӑр-и тесе ыйтрӗ те, ӑна ларма сӗнмесӗрех, ун ҫине тек ҫаврӑнса та пӑхмасӑр, Гальцин патнелле ҫаврӑнса тӑчӗ те французла калаҫма тытӑнчӗ, пӳлем варрине тӑрса юлнӑ мӗскӗн офицер вара, хӑйне хӑй тата хӑй умӗнче ҫакӑнса тӑракан перчеткесӗр аллисене ниҫта чикме аптӑрарӗ.

Калугин встал, но, не отвечая на поклон офицера, с оскорбительной учтивостью и натянутой официальной улыбкой спросил офицера, не угодно ли им подождать, и, не попросив его сесть и не обращая на него больше внимания, повернулся к Гальцину и заговорил по-французски, так что бедный офицер, оставшись посередине комнаты, решительно не знал, что делать с своей персоной и руками без перчаток, которые висели перед ним.

5 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Вӑл офицер, тупӑ ҫинче лараканскер, сарӑ хутпа пирус чӗркет, лӑпкӑн чӗркет вӑл ӑна, пӗр хуйхӑ-суйхӑсӑр уткаласа ҫӳрет вӑл пӗр амбразура патӗнчен теприн патне, хуҫкаланмасӑр-тумасӑр калаҫать вӑл сирӗнпе, пульӑсем ҫине-ҫинех, халичченхинчен те тӑтӑшрах шилетсе иртеҫҫӗ пулин те, эсир ӑна уяса тӑмастӑр, хӑвӑр та хӑрами пулатӑр, офицертен тимлӗн ыйта-ыйта пӗлсе, вӑл каласа панине итлетӗр.

Офицер этот так спокойно свертывает папиросу из желтой бумаги, сидя на орудии, так спокойно прохаживается от одной амбразуры к другой, так спокойно, без малейшей аффектации говорит с вами, что, несмотря на пули, которые чаще, чем прежде, жужжат над вами, вы сами становитесь хладнокровны и внимательно расспрашиваете и слушаете рассказы офицера.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.