Corpus of the Chuvash language

Унӑн кӑлтӑкӗсенчен пӗри — япалана тулашӗнчен кӑна пӑхма юратни пулнӑ, унӑн лашине пӗтӗмпех хӗрлӗ хӑюсемпе эрешлесе пӗтернӗ, унӑн шпорӗсем (вӗсене вӑл ӑҫтан кӑна тупнӑ-ши, музейран пулӗ) авӑнчӑкскерсем тата шӑлӑллӑ — ун йышши шпорсене эпӗ картинӑсем ҫинче, вӑтам ӗмӗрти рыцарьсем ҫинче анчах курнӑччӗ; никелпе витнӗ вӑрӑм хӗҫҫи ҫӗре тивсе пыратчӗ, маузерӑн йывӑҫ йӗнни ҫине: «Эпӗ вилӗп, анчах эсӗ те ҫӗлен-калта пӗтӗн!» тесе ҫырнӑ девизлӑ пӑхӑр лаптӑкӗ ҫыпӑҫтарса лартнӑччӗ.

Одной его слабостью была любовь к внешним эффектам: конь был убран красными лентами, шпоры (и где он их только выкопал, в музее, что ли?) были неимоверной длины, изогнутые, с зубцами, — такие я видел только на картинках с изображением средневековых рыцарей; длинный никелированный палаш спускался до земли, а в деревянную покрышку маузера была врезана медная пластинка с вытравленным девизом: «Я умру, но и ты, гад, погибнешь!»

III сыпӑк // Чӑвашсен патшалӑх издательстви. Гайдар А.П. Шкул: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 166 с.