Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ярмола (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

— Пӗтӗм халӑх пӑтрашӑнать халь, — тӑсрӗ малалла Ярмола.
— Теперь вся громада бунтуется, — продолжал Ярмола.

XIV сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Нимле ухмаха та тухман эпӗ, — шӑртланчӗ Ярмола.
— Ничего я с ума не сходил, — огрызнулся Ярмола.

Эпӗ урасене кравать ҫинчен уртса ятӑм та Ярмола ҫине ним ӑнланаймасӑр тӗлӗнсе пӑхрӑм.
Я свесил ноги с кровати и с изумлением поглядел на Ярмолу.

Ман кравать ҫийӗн Ярмола тӑратчӗ.
Над моей кроватью стоял Ярмола.

Чӳрече айӗнче пуҫӗ ҫинченех свиткӑпа пӗркеннӗ, тӗттӗме пула аран палӑракан Ярмола кӗлетки, кухньӑран кантӑк хупписене хупма чупса тухнӑскер, курӑнса кайрӗ.
Под окном показалась еле заметная в темноте фигура Ярмолы, который, накрывшись с головой свиткой, выбежал из кухни, чтобы притворить ставни.

Ярмола, чӑн та, Таранчика хӳме ҫумӗпе уттарса ҫӳрететчӗ-ха.
Ярмола действительно еще водил Таранчика вдоль забора.

XII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Эпӗ сасартӑк, Ярмола лашана, ахӑртнех, тӑварӑнтарма ӗлкерейменнине аса илсе, тӗлӗннӗ кантурҫӑна пӗр самах каламасӑрах, картишне васкаса чупса тухрӑм.
Я вдруг вспомнил, что Ярмола, наверно, не успел еще расседлать лошадь, и, не сказав изумленному конторщику ни слова, поспешно вышел на двор.

Эпӗ юриюх алӑк анинче чарӑнса тӑтӑм та Ярмола енне ҫаврӑнса чӑрсӑррӑн тинкертӗм.
Я нарочно задержался в дверях и с вызовом оглянулся на Ярмолу.

Кухньӑран васкамасӑр тухнӑ Ярмола манран лашана илчӗ те: — Лере унта, паныч, сирӗн пӳлӗмӗрте, Маринов экономинчи прикашчӑк ларать, — каласа хучӗ кӑнттаммӑн.
Ярмола, медленно вышедший из кухни, принял у меня лошадь и сказал грубо: — Там, паныч, у вас в комнате сидит из Мариновской экономии приказчик.

Вӑл ҫарҫӑ йӗркипе кӗлисене шаклаттарса илчӗ те тутӑ ҫыннӑн пӗлтерӗшлӗ йывӑр уттипе сотски, ял старости тата Ярмола ҫӗлӗкӗсене хывсах чыслӑн кӗтсе тӑракан экипажӗ патнелле таплаттарчӗ.
Он по-военному пристукнул каблуками и грузной походкой сытого важного человека пошел к своему экипажу, около которого в почтительных позах, без шапок, уже стояли сотский, сельский староста и Ярмола.

VIII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Вретник килсе ҫитнӗ, тетӗп, — тӑшманла сассипе тепӗр хут каласа хучӗ Ярмола; юлашки кунсенче вӑл манпа тӑтӑшах ҫаплалла калаҫать.
— Говорю, что врядник приехал, — повторил Ярмола тем же враждебным тоном, который он вообще принял со мною за последние дни.

Эпӗ сӗтел хушшине ларнӑччӗ те вӑрманти дачӑн планне ӳкереттӗм, пӳлӗме Ярмола килсе кӗчӗ.
Я сидел у стола и чертил план лесной дачи, когда в комнату вошел Ярмола.

Ҫак шӑп-шӑпӑрт, йӑпшӑнса пытарӑннӑ тӑшманлӑх мана ывӑнтарса йӑлӑхтарма та тапратнӑ ӗнтӗ, ҫавӑнпа эпӗ, тивӗҫлӗ сӑлтав сиксе тухсан, Ярмола усси-пӑссинчен ҫийӗнчех тасалас пирки те шутлакалама пуҫланӑ…
Эта безмолвная, затаенная вражда начинала меня утомлять, и я уже подумывал о том, чтобы отказаться от услуг Ярмолы, воспользовавшись для этого первым подходящим предлогом…

VI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Тепӗр чух эпӗ каҫ-каҫӑн вӗренме чӗнсен те Ярмола аллине ҫех сулать.
Если же я иногда вечером звал Ярмолу учиться, он только махал рукой.

— Мӗнле пӗлмелле мар-ха манан? — тӳрккессӗн мӑкӑртатрӗ Ярмола.
— Отчего же мне не знать? — грубо проворчал Ярмола.

III сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Эпӗ паян ӑҫта пулнине эсӗ пӗлместӗн вӗт, Ярмола? — терӗм эпӗ, вӑрманҫӑ мӗнлерех тӗлӗнессине малтанах курса тӑрса.
— А ведь ты не знаешь, Ярмола, где я был сегодня? — сказал я, заранее представляя себе удивление полесовщика.

Ман хыҫҫӑн тепӗр сехетрен киле Ярмола таврӑнчӗ.
Через час после меня пришел домой Ярмола.

Чӑтлӑхран сасартӑк Ярмола та ним сассӑр тухса тӑчӗ.
Ярмола вдруг так же бесшумно вынырнул из чащи.

Ҫав самантрах эпӗ Ярмола сассине те илтрӗм, йыттине вӑл хаяр хистевпе вӗскӗртет: «У-бый! У-бый!», пӗрремӗш сыпӑкӗ — ҫинҫен те кӑран тӑстарӑнса, иккӗмӗшӗ — хулӑннӑн та тытӑнчӑклӑн (Полесье сунарҫисем ҫапла кӑшкӑрни «вӗлер» тени пулать-мӗн, кун ҫинчен эпӗ чылай вӑхӑт иртнӗ хыҫҫӑн тин пӗлтӗм).
Тотчас же услышал я и голос Ярмолы, кричавшего с ожесточением вслед собаке: «У-бый! У-бый!», первый слог — протяжным резким фальцетом, а второй — отрывистой басовой нотой (я только много времени спустя дознался, что этот охотничий полесский крик происходит от глагола «убивать»).

— Ну, халь ҫаврӑнса иртӗпӗр унран, — терӗ Ярмола, — Мӗнле юпалантарса хускалнӑ, ҫаплипех килсе выртать ҫакӑнта кӗҫех.
— Ну, теперь будем обходить его, — сказал Ярмола. – Как дал столба, так тут сейчас и ляжет.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics