Шырав

Штрехель

Хулари тӳресем, тӑтӑшах пӗрле пухӑна-пухӑна ларса, тем ҫинчен вӑрттӑн калаҫкалама пуҫларӗҫ, юлашкинчен вара ахаль ҫынсем ҫакна пӗлчӗҫ: каярахри кӗлӗ вӑхӑтӗнче Исаия атте проповедь калать иккен, ҫав проповедьре вӑл ҫынсен чӗрине хускатнӑ мӗнпур ыйтусене ӑнлантарса парать те сирсе ярать, имӗш, тата Штрехель «Лиссабонра» темле хӑйне уйрӑм спектакль лартать, исправник тата кӗпӗрнерен виҫӗ полицейски ярса пама, май килсен салтаксем те яма ыйтать пулать.
Властные люди города стали часто собираться вместе, тайно беседуя о чём-то, и, наконец, обывателям стало мзвестно, что отец Исайя скажет за поздней обедней проповедь, которая объяснит все тревоги и рассеет их, что Штрехель устроит в «Лиссабоне» какой-то особенный спектакль, а исправник потребует из губернии трёх полицейских, если же можно, то и солдат.

Штрехель хырса якатнӑ питҫӑмартисене алтупанӗпе шӑлкаласа илчӗ, унтан алӑк янаххи патӗнче тӑракан йӗкӗтӗн килӗшӳсӗр кӗлеткине тимлӗн пӑхса ҫаврӑнса, ҫӗнӗрен калаҫма тытӑнчӗ:
Штрехель погладил бритые щёки ладонями, внимательно оглядел нескладное тело стоявшего у притолоки и заговорил снова:

Событисем ӳссех пыраҫҫӗ, инкексен шучӗ нумайланать, хула ҫыннисем тӑтӑшрах та тӑтӑшрах «Лиссабонра» пухӑна-пухӑна лараҫҫӗ, пӗрне-пӗри тарӑхнипе усал сӑмахсем каласа хӑратма тытӑнчӗҫ, ҫавӑн пекех тата нимӗҫсене те ятлакаласа илеҫҫӗ; пӗррехинче ӗҫ ҫак тарана та ҫитнӗ-мӗн: земски начальник Штрехель, тарӑхнипе саралсах кайса, хула пуҫлӑхӗпе Кожемякина кӑшкӑрса тӑкнӑ:
Развивались события, нарастало количество бед, горожане всё чаще собирались в «Лиссабон», стали говорить друг другу сердитые дерзости и тоже начали хмуро поругивать немцев; однажды дошло до того, что земский начальник Штрехель, пожелтев от гнева, крикнул голове и Кожемякину:

Поречнӑй урам тӑрӑх чи лайӑх ҫуртсем хитрен йӗркеленсе ларса тухнӑ, — сенкер тӗслисем, хӗрлисем, симӗссисем, пурин те пекех пӗчӗк сачӗсем пур, — шурӑ ҫурчӗ земски управа председателӗн, Фогелӗн, ҫурт ҫийӗ пӗчӗк башньӑллӑ; хӗрлӗ кирпӗчрен купалани, сарӑ кантӑк хупписемли — хула пуҫлӑхӗн; кӗренрех хӗрлӗ тӗсли — протоиерей аттен, Исаия Кудрявскин, лерелле татах каппайчӑк та килӗшӳллӗ тӑп-тӑп ҫуртсем таҫта ҫитиех ларса кайнӑ — вӗсенче влаҫсем хваттерте тӑраҫҫӗ: ҫар начальникӗ Покивайко, ҫав тери юрлама юратаканскер, — мӑйӑхӗсем пысӑк пулнӑшӑн тата хӑй тачкишӗн ӑна кунта Мазепа тесе ят панӑ; куланай инспекторӗ Жуков, тӗксӗм ҫын, чарӑна пӗлми ӗҫкӗпе супса аптраканскер; земски начальник Штрехель, театра юратаканскер тата драматург; исправник Карл Игнатьевич Вормс тата савӑкран та савӑк тухтӑр Ряхин, комедипе драмӑна юратакансен вырӑнти кружокӗн чи лайӑх артисчӗ.
На Поречной стройно вытянулись лучшие дома, — голубые, красные, зелёные, почти все с палисадниками, — белый дом председателя земской управы Фогеля, с башенкой на крыше; краснокирпичный с жёлтыми ставнями — головы; розоватый — отца протоиерея Исайи Кудрявского и ещё длинный ряд хвастливых, уютных домиков — в них квартировали власти: войсковой начальник Покивайко, страстный любитель пения, — прозван Мазепой за большие усы и толщину; податной инспектор Жуков, хмурый человек, страдавший запоем; земский начальник Штрехель, театрал и драматург; исправник Карл Игнатьевич Вормс и развесёлый доктор Ряхин, лучший артист местного кружка любителей комедии и драмы.