Corpus of the Chuvash language

Керменӗн ҫав тери пысӑк куҫ кӗскиллӗ чӳречи патне хура така пырса тӑчӗ, унӑн выҫӑ куҫӗсем Калиострӑна тӗсесе тишкереҫҫӗ, питех те капмар мӑйракисем ҫинчи юр шап-шурӑ.

К огромному зеркальному окну дворца подошел каменный баран; гордые, голодные глаза его выразительно смотрели на Калиостро, а на великолепных рогах белел снег.

IV // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Виҫҫӗмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 293–301 с.

Серизӑн Калиострӑна килӗшекен сӑн-питне сӑнласа кӑтартар: таса, тӳрӗ ҫамка, ҫемҫе пит-куҫ, тӗттӗм-ҫутӑ ҫӳҫ, ҫепӗҫ ҫӑвар — пурте ҫепӗҫ.

Опишем наружность ее, которая понравилась Калиостро: чистый, правильный лоб, мягкий профиль, темнорусые волосы, нежный рот и все нежное.

III // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Виҫҫӗмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 293–301 с.

Ҫапла вара, рационалистсем, эмпириксем, натуралистсем Калиострӑна, хӑйӗн хӑвачӗпе вилӗмсӗрскере, никам тӗкӗнме пултарайманскере, вилесле ӑмсаннӑ та кӗвӗҫнӗ.

Итак, рационалисты, эмпирики и натуралисты смертельно завидовали Калиостро, бессмертному и неуязвимому в своей мощи.

I // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Виҫҫӗмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 293–301 с.