Шырав

Бана

Кирек хӑш араб та ӑна курсан тараватлӑн пуҫ таять: «Аллах ырлӑхӗ саншӑн, бана».
Всякий араб, завидев его, говорил: — Милость Аллаха на тебе, бана!

Акӑ мӗн, Абдул шейх: кӗҫех кунта тепӗр ишлиз килсе ҫитмелле — Стэнли бана.
Вот что, шейх Абдул, сюда скоро прибудет другой инглиз, бана Стэнли.

— Пӗлетӗп, бана.
— Знаю, бана!

Пӳрт алӑкӗ умӗнче вӗсем, сунарҫӑ чӗмсӗрлӗхӗпе вуҫех кулянса ӳкнӗскерсем, саланчӗҫ те килӗсене кайрӗҫ, бана килсе ҫитни, унран «ҫапла» тата «ҫук» тенисӗр пуҫне нимӗн те кӗтсе илейменни пирки каласа кӑтартма пуҫларӗҫ.
У входа в дом они все отстали, разочарованные необщительностью охотника, и пошли по своим домам рассказать, что приехал бана, от которого, кроме «да» и «нет», ничего не добьешься.

Бана Конго!
Бана-Конго!