Шырав

Аврамица

Аврамица Бойчӑн шалтан каланӑ сӑмахӗсене аса илчӗ те ывӑлне Бяла Черквана мӗнле ӗҫпе ярасшӑн пулнине ӑнланчӗ, вара канӑҫсӑр турткаланса илчӗ.
Тут Аврамица вспомнила первые слова Бойчо и поняла, с каким поручением он хочет послать ее сына в Бяла-Черкву, она озабоченно нахмурилась.

Эсӗ мӗн тума шухӑшлатӑн вара халь? — тепӗр хут ыйтрӗ унран Аврамица, Огнянова унран мӗн кирлине ниепле тавҫӑраймасӑр.
Но что ты сейчас-то собираешься делать? — снова спросила Аврамица, которая никак не могла понять, чего, собственно, нужно Огнянову от нее.

— Клисурӑ пӗтет, Аврамица инке, унран кӗл кӑна тӑрса юлать…
— Клисура погибнет, тетушка Аврамица, от нее останется только пепел…

Аврамица ӑна хӗрхенсе пӑхса тӑчӗ.
Аврамица сострадательно смотрела на него.

— Ҫак алӑкпа тӳрех пахчаналла, унтан урама тухма пулать, анчах унта йӗплӗ хулӑ вӗтлӗхӗ урлӑ каҫмалла пулать, — пӑшӑлтатса каларӗ Аврамица Огнянова.
— Вон эта дверца выходит прямо в огород, а оттуда, через терновую изгородь можно выбраться на улицу, — шепнула Аврамица,