Шырав

хань

Хань Лао-люпа Вӑрӑм Мӑйлӑ Хань калаҫнине Го Цюань-хайпа Яланах Пуян Ли итлесе тӑнӑранпа темиҫе кун иртсен, помещикӑн вунвиҫӗ ҫулхи У Цзя-фу ятлӑ кӗтӳҫӗ кӑнтӑрти хапхаран сыснасем хӑваласа кӗртрӗ.
Однажды вечером, несколько дней спустя после того как Го Цюань-хай и Ли Всегда Богатый подслушали разговор Хань Лао-лю с Ханем Длинная Шея, помещичий пастушок, тринадцатилетний У Цзя-фу, возвращался со стадом свиней через южные ворота.

Помещик хресченсен союзӗ массӑллӑ организаци пулса тӑнине, Хань Лао-лю хӑйӗн хӳрешкисемпе ҫав массӑсен тыткӑнӗнче пулнине курман.
Помещик не видел того, что крестьянский союз стал массовой организацией, а он, Хань Лао-лю, со всеми своими явными и тайными приспешниками оказался пленником этих масс.

Хань Лао-лю нимӗн те ӑнланман, мӗншӗн тесен вӑл ӗҫӗн тӗп сӑлтавне пӗлме пултарайман.
Хань Лао-лю уже ничего не понимал, потому что не в силах был уразуметь самого главного.

Ялта мӗн пулса иртнине пӗлменни Хань Лао-люна асаплантарнӑ.
Хань Лао-лю терзался этой неизвестностью.

Хань Лао-лю шанӑҫне ҫухатрӗ.
Хань Лао-лю был в отчаянии.

Ҫак вак-тӗвекпе суту-илӳ тунӑ ҫынна хӑй енне ҫавӑрас тесе мӗн чухлӗ ӗҫме-ҫиме тӑкакларӗ, мӗн чухлӗ илӗртӳпе хӑрату шухӑшласа кӑларчӗ Хань Лао лю!
Сколько сладких и острых приправ истратил Хань Лао-лю, сколько приманок и угроз пустил в ход, чтобы заполучить этого старьевщика!

Хань Лао-лю Ян Братишка халӗ унӑн аллинче тесе шутларӗ.
Хань Лао-лю решил, что Братишка Ян теперь в его руках.

Эпӗ, Хань Лао-лю, пӗрех сирӗн начальникрен лайӑх пурӑнатӑп.
Я, Хань Лао-лю, все равно буду жить лучше вашего.

Хань Лао-лю куҫӗсене хӑрушшӑн ялкӑштарса илчӗ.
Хань Лао-лю угрожающе сверкнул глазами:

Вӑл ҫеҫ те мар, Хань Лао-лю унашкал ҫыру текех нихҫан та пулмасса та аван пӗлнӗ.
Более того, Хань Лао-лю уже наверняка знал теперь, что этого письма никогда и не будет.

— Эпӗ акӑ, — малалла тӑсрӗ Хань Лао-лю, — ҫитнӗ хыпарсем тӑрӑх, ҫакна пӗлетӗп.
— А я вот, — с расстановкой продолжал Хань Лао-лю, — из верных источников знаю.

Хань Лао-лю пирус тивертсе ячӗ те хуллен кӑна калаҫма пуҫларӗ:
Хань Лао-лю закурил папиросу и медленно проговорил:

Хань Лао-лю хутне тирпейлӗн пӗтӗрсе кӗсйине чикрӗ, управляющи енне ҫаврӑнчӗ:
Хань Лао-лю бережно свернул бумагу, спрятал ее в карман и повернулся к управляющему:

— Ҫитет! — сассине хӑпартрӗ Хань Лао-лю.
— Довольно! — повысил голос Хань Лао-лю.

Унӑн Хань Ай-чжэн хӗрне курсан, закон айӑплакан ӗҫ тума шутларӑм.
Увидев его дочь Хань Ай-чжэн, я хотел совершить караемое законом преступление.

«Эпӗ, Ян Фу-юань, ҫурҫӗр тӗлӗнче вӑрттӑн ялти Хань Фын-ци хресчен ҫуртне кӗтӗм.
«Я, Ян Фу-юань, в полночь ворвался в дом к жителю деревни крестьянину Хань Фын-ци.

Хань Лао-лю сӗтел патне куҫса ларчӗ.
Хань Лао-лю присел к столику.

Хань Лао-лю мӑнкӑмӑллӑн кӑнтӑр енчи кан хӗррине сарӑлса ларчӗ.
Хань Лао-лю величественно воссел на край южного кана.

— Эпӗ сана ҫын тесе шутланӑ, — калама пуҫларӗ юлашкинчен Хань Лао-лю, — эпӗ саншӑн нимӗн те шеллемерӗм, йӗркеллӗ ҫурта апат ҫиме чӗнтӗм.
— Я тебя за человека считал, — проговорил наконец Хань Лао-лю, — я для тебя ничего не пожалел, пригласил обедать в порядочный дом.