Шырав

Шырав ĕçĕ:

янӑ the word is in our database.

янӑ (тĕпĕ: янӑ) more information about the word form can be found here.

Унӑн сӑмахӗсем, патмар сӑн-пичӗ тата хӑй ним кулмасӑр-тумасӑр витӗмлӗ калаҫни ҫынсене сивӗте-сивӗте янӑ.
Его слова, солидное лицо и серьёзный, уверенный тон охлаждали людей.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Такам, ун сӑмахне пӳлсе: — Курасшӑн мар! — тесе кӑшкӑрса янӑ.
Кто-то перебил речь, крикнув: — Не желает!

Фельдфебель пӗр самантлӑха чарӑнса тӑнӑ, унтан хуйхӑрнӑ майлӑрах кӑшкӑрса янӑ:
Фельдфебель на секунду остановился и с чувством, похожим на уныние, воскликнул:

Унӑн уҫҫӑн та хыттӑн каланӑ сӑмахӗсем ҫынсене вӑратса, хускатса янӑ пек пулнӑ.
Её вопросы, громкие и ясные, разбудили людей, всколыхнули и встревожили их.

Аманнӑ ҫынӗ чарӑнса тӑнӑ та, ҫурӑмӗпе стена ҫумне тайӑнса, хыттӑнтарах кӑшкӑрса янӑ:
Раненый остановился, опираясь спиной о стену, и закричал:

Нумайӑшӗн пичӗсем ҫинче айӑплӑн кулни палӑрнӑ, тахӑшӗ кулса янӑ та: — Ну, тартӑм та эпӗ!.. — тесе кӑшкӑрнӑ.
На многих лицах явились виноватые улыбки, и кто-то засмеялся, крикнув: — Ну, и бежал же я!..

Салтаксем, хӗҫӗсемпе хӑмсарса, вӗсене ҫын пуҫ тӑррисем ҫинелле янӑ, хӗҫпе каснӑҫем вӗсен кӗлеткисем хӑрах айӑккинелле чалӑшнӑ.
Солдаты взмахивали саблями и опускали их на головы людей, и вслед за ударом тела их наклонялись набок.

Халӑх каялла чакнӑ, кӑшт чарӑнса тӑнӑ та хытса кайнӑ; унтан сасартӑк темиҫе ҫӗр ҫын пӗр сасӑпа тискеррӗн, чуна чӗтретмелле уласа янӑ.
Толпа подалась назад, на миг остановилась, оцепенела, и вдруг раздался дикий, потрясающий вой сотен голосов.

Выҫӑ сӑнлӑ, хура куҫлӑ, вӑрӑм типшӗм ҫын сасартӑк ҫапла кӑшкӑрса янӑ: — Пересшӗн-и? Пеме пултараймастӑн! — тенӗ.
Худой, высокий человек с голодным лицом и чёрными глазами вдруг закричал: — Стрелять? Не смеешь!..

Халӑх хушшинче малтан тахӑшӗ: «ун» патне ярас ҫук, тесе калакаланӑ, анчах «ун» патне лӑпкӑн, «унӑн» вӑйӗпе ырлӑхне ӗненсе пыракан халӑха пӑшалпа пересси ҫав ҫынсем хӑйсем тунӑ сӑнара пӑсса янӑ.
О том, что не допустят до «него», — некоторые из толпы говорили и раньше, но чтобы стали стрелять в народ, который идёт к «нему» спокойно, с верою в его силу и доброту, — это нарушало цельность созданного образа.

Офицер сасси халӑх патне ҫитсен, халӑх, тӗлӗннипе, ӑна хирӗҫ кӗр! кӗрлесе янӑ.
Когда голос офицера долетел до толпы, она ответила гулким эхом удивления.

Кӑвак-ҫутӑ сарлака ҫырма умӗпе лайӑх курӑнса тӑракан салтак кӗлеткисенчен пӗрре те хӑрамалли пулман; шӑннӑ урисене ӑшӑтмашкӑн вӗсем сике-сике илнӗ, аллисене сулкаланӑ, пӗрне пӗри тӗрте-тӗрте янӑ.
В фигурах солдат, чётко обрисованных на голубовато-светлом фоне широкой реки, не было ничего угрожающего, они подпрыгивали, согревая озябшие ноги, махали руками, толкали друг друга.

Хӑй тулашӗнчи вӑя мар, хӑй ӑшӗнчи вӑйне ӗненекенсен сассисем халӑха хӑратса, ҫиллентерсе янӑ, хӑй курасшӑн пулнӑ вӑйпала куҫкӗретӗн тытӑҫма тивӗҫлине ӗненекен ҫыншӑн ҫав хӑрани, ҫилленнисем пӗрре те килӗшмен.
Голоса тех, кто веровал в свою внутреннюю силу, а не в силу вне себя, — эти голоса вызывали у толпы испуг и раздражение, слишком резкие для существа, убеждённого в своем праве состязаться в открытом споре с тою силою, которую оно хотело видеть.

… Халӑх малтанхи ҫил-тӑвӑл тапхӑрӗ кӑшт ҫеҫ вӑратса янӑ океанӑн хура хумӗ пек туйӑннӑ; вӑл малалла хуллен юхнӑ, ҫынсен кӑвак сӑн-пичӗсем кӑпӑклӑ, пӑтранчӑк хум тӑрри пек пулнӑ.
…Толпа напоминала тёмный вал океана, едва разбуженный первым порывом бури, она текла вперёд медленно; серые лица людей были подобны мутно-пенному гребню волны.

Унӑн хиврен пӗтӗрсе янӑ сарӑ мӑйӑхӗ айӗнче сархайнӑ шултра шӑлӗсем курӑнаҫҫӗ.
и из-под его белокурых, ловко закрученных усов блестели крупные желтые зубы.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Ҫӗнӗ ӑста — салтак пулнӑ-мӗн, вӑл атлас жилеткӑпа ҫӳрет, тет, жилетки ҫинчен ылтӑн сехет вӑчӑри ҫакса янӑ имӗш.
И что этот другой — солдат, ходит в атласной жилетке и при часах с золотой цепочкой.

Вӑрӑм сӗтел хушшинче, хире-хирӗҫ — тӑххӑра хирӗҫ тӑххӑрӑн ларса, эпир хамӑр алӑсемпе пӳрнесем епле ҫӳренине те сӑнаймастӑмӑрччӗ; темиҫе сехет такам тапратса янӑ машина пек ӗҫлесе, ӗҫӗмӗре веҫех хӑнӑхаттӑмӑр.
Сидя за длинным столом друг против друга, — девять против девяти, — мы в продолжение длинных часов механически двигали руками и пальцами и так привыкли к своей работе, что никогда уже и не следили за движениями своими.

Эпӗ унӑн пӗр вӑхӑтрах васкавлӑн персе янӑ ыйтӑвӗсене хирӗҫ нимӗн те каламастӑп, унӑн тӗл пулнӑшӑн савӑнса кӑмӑллӑн ҫиҫсе тӑракан ырӑ пит-куҫне пӑхса йӑл кулса ҫеҫ тӑратӑп.
Я не мог вставить ни слова в залп его вопросов и только улыбался, глядя в его доброе лицо, сиявшее удовольствием встречи.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Асту-ха, епле тумланса янӑ эс… палламалла мар: тумупа — салтак, тӗс-питрен — студент.
Нет, как ты обрядился ловко… не узнать: по одеже — солдат, по роже — студент!

Ҫухине йӳле янӑ, шурӑ ҫамки ҫинче пӑнчӑ-пӑнчӑ вӗтӗ тар йӑлтӑртатать, сӑра тултарнӑ стакан тытнӑ алли чӗтрет.
Ворот рубахи был расстегнут, на белом лбу блестели мелкие капельки пота, и рука со стаканом пива, тряслась.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics