Шырав

аэлита

Аэлита

Лось хӗр ятне — Аэлита — каланӑ чухне, ҫак ят ӑна халӗ иккӗлле туйӑмпа хумхантарать: малтанхи АЭ сыпӑкӑн хуйхӑлӑхӗпе — «юлашки хут курӑнаканскер» — тата ЛИТА — кӗмӗл ҫутӑ пуррине туйнипе, ку — «ҫӑлтӑр ҫути».
Теперь, когда Лось произносил имя — Аэлита — оно волновало его двойным чувством: печалью первого слога АЭ, что означало — «видимый в последний раз», и ощущением серебристого света — ЛИТА, что означало свет звезды.

— Кайӑр та выртса ҫывӑрӑр, — терӗ Аэлита шӑпах та кунти чӗлхепе, унӑн сассисем хальлӗхе тӗлӗнмеллерех, анчах пӗлтерӗшӗ ӑнӑн-тӑнӑн сӗмлӗхӗнче витӗрех кӗретленет ӗнтӗ.
— Идите и лягте спать, — сказала Аэлита гостям на том языке, звуки которого были ещё странными, но смысл уже сквозил во мгле сознания.

Аэлита ҫамкине аллипе сӑтӑрчӗ, ассӑн сывласа илчӗ те экрана сӳнтерчӗ.
Аэлита провела рукой по лбу, вздохнула и погасила экран.

Юрлакан кӗнекери пек тӗрлӗ тӗслӗ паллӑсемпе пӗрлешеҫҫӗ те тепӗр чухне ӳкерчӗксем — илтӗни-илтӗнми, кӗвӗллӗ фраза янӑрать, — Аэлита ӑнлавсене ҫапла пӗлтерет.
Иногда изображения перемежались цветными, как в поющей книге, знаками и раздавалась, едва уловимая, музыкальная фраза, — Аэлита называла понятие.

Аэлита кашни кӳлепене ятран калать.
Аэлита называла каждую фигурку именем.

Аэлита, чавсаланнӑскер, темиҫе минут шӑппӑн ларчӗ, куҫӗсене аллипе хупланӑ.
Аэлита сидела несколько минут, облокотившись, закрыв рукою глаза.

Аэлита ун еннелле хавхаллӑн ҫаврӑнчӗ те — ҫав самантрах шара куҫарчӗ.
Аэлита с тревогой обернулась к нему, и сейчас же передвинула шар.

Шарӑн тӗтреллӗ юхӑмӗнче ун умӗнче иртекен тӗлӗнмелле пурнӑҫа Аэлита нумайччен сӑнаса ларчӗ.
Долго глядела Аэлита на странную жизнь, проходящую перед ней в туманных струях шара.

Аэлита янахӗнчен аллипе тӗревленнӗ те шара шӑппӑн тӗсет.
Аэлита, подперев подбородок, тихо глядела на шар.

Аэлита тинкерчӗ те шара хупларӗ, — вӑл халӗ унӑн пӳрнисен витӗр ҫуталса курӑнать.
Аэлита всмотрелась и заслонила шар, — он теперь просвечивал сквозь её пальцы.

Аэлита ун ҫинелле куҫӗсене тӗлӗнӳпе ҫӗклерӗ.
Аэлита удивлённо подняла на него глаза.

Халӗ икӗ хӑнапа Аэлита опал тӗслӗ, пӗлӗтлӗ пан улмине тимлӗн тӗпчеҫҫӗ.
Теперь оба гостя и Аэлита внимательно глядели на это облачное, опаловое яблоко.

Акӑ тинех Аэлита калаҫма пикенчӗ, музыка хатӗрӗнчен перӗнет тейӗн, — унӑн сасси ҫав тери ҫепӗҫ.
Тогда Аэлита заговорила, точно дотронулась до музыкального инструмента, — так чудесен был её голос.

Ҫав самантрах Аэлита вӗсене хирӗҫ вулав пӗчӗк сӗтел тӗлне вырнаҫрӗ, унран чавсаланчӗ те хӑнасене ҫемҫен, анчах тимлӗн тинкерсе сӑнать.
Сейчас же Аэлита присела напротив них у читального столика, положила на него локти и стала мягко и пристально глядеть на гостей.

Халӗ Лось курать: Аэлита ун хул пуҫҫи таран, ҫинҫе те ҫӑмӑл — хӗр ача пек, унӑн сарлака кӗпе арки тӗкӗрле мозаика тӑрӑх вӗлкӗшет.
Теперь Лось рассмотрел, что Аэлита была ему по плечо, тонкая и лёгкая, как девочка, подол её широкого платья летел по зеркальной мозаике.

Аэлита ал тупанне хӑвӑрттӑн ҫавӑрчӗ те библиотека вӗҫнелле кӗнеке сентрисем хӗррипе утса кайрӗ.
Аэлита быстро перевернула ладонь и пошла вдоль книжных полок в глубину библиотеки.

Этем калаҫӑвне итлесе пӗтерсен Аэлита пуҫне ҫӗклерӗ, — сӑнӗ лӑпкӑрах курӑнать, куҫ шӑрҫисем — вӗлтӗрех.
Выслушав человеческую речь, Аэлита подняла голову, — её лицо стало спокойнее, зрачки — меньше.

— Ҫӗр ҫинчен килнисем саламлаҫҫӗ сире, Аэлита.
— Пришельцы с земли приветствуют тебя, Аэлита.