Шырав

Шырав ĕçĕ:

Панталеоне (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

— Чи хакли вӑл — чыс! — терӗ те Панталеоне, Санин сӗнессе кӗтсе тӑмасӑрах, кресло ҫине ларчӗ.
— Честь прежде всего! — отвечал Панталеоне и опустился в кресла, не дожидаясь, чтобы Санин попросил его сесть.

XVIII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

— Эпӗ сирӗн секундант, — терӗ Панталеоне французла, — унтан ташлакансем тӑнӑ пек ура кӗллисене пӗр-пӗринпе лекмелле мар сарса петӗм пӗвӗпе малалла ӳпӗнсе саламларӗ.
— Я ваш секундант, — промолвил Панталеоне по-французски и наклонился всем корпусом вперед, причем носки поставил врозь, как это делают танцоры.

Тепӗр сехетрен Санин патне каллех кельнер кӗчӗ те ӑна варланса пӗтнӗ, кивӗ визитнӑй карточка тыттарчӗ; карточка ҫине: Панталеоне Чиппатола, Варезран, его королевски Высочествин Моденский герцогӑн килти юрӑҫи, — (саntante de camera) тесе ҫырнӑ пулнӑ, — кельнер хыҫҫӑн Панталеоне хӑй те кӗрсе тӑчӗ.
Час спустя кельнер снова вошел к Санину и подал ему старую, запачканную визитную карточку, на которой стояли следующие слова: Панталеоне Чиппатола, из Варезе, придворный певец (cantante di camera)его королевского высочества герцога Моденского; а вслед за кельнером явился и сам Панталеоне.

Панталеоне хулпуҫҫийӗсене йӗрӗнчӗклӗн сиктерсе илчӗ — мӗнле пулсан та ман сире тав тумалла, — эпӗ халь пӗчӗк ҫын пулсан та, эсир мана йӗркеллӗ ҫын вырӑннех — un galant' uomo — хуратӑр, — терӗ вӑл юлашкинчен улшӑннӑ сасӑпа.
— Панталеоне презрительно пожал плечами, — я должен, во всяком случае, благодарить вас, — произнес он наконец неверным голосом, — что вы и в теперешнем моем уничижении умели признать во мне порядочного человека — un galant uomo!

XVII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

— Панталеоне пуҫне татах аялалла усрӗ, — Ну, а леш феррофлукто Клуберио, — вӑл мӗн тата? — тесе кӑшкӑрса ячӗ те пуҫне ҫӳлелле ҫӗклерӗ.
— Панталеоне совсем ушел в свой галстук, — Ну, а тот феррофлукто Клуберио, что же он? — воскликнул он вдруг и вскинул лицо кверху.

Панталеоне аптраса ӳкрӗ.
Панталеоне потупился.

Панталеоне шарт сикрӗ те, вара куҫне чарнипе ҫӗкленнӗ куҫхаршийӗсем, усӑнса аннӑ ҫӳҫ айне пулса, курӑнми пулчӗҫ.
Панталеоне дрогнул и так высоко поднял брови, что они скрылись у него под нависшими волосами.

Панталеоне тутисене сиктеркелерӗ, лапсӑркка пуҫне чӗтретсе илчӗ.
Панталеоне пожевал губами и тряхнул своим огромным хохлом.

— Панталеоне г-н! — терӗ вӑл хыттӑн.
— Господин Панталеоне! — произнес он громко.

Панталеоне запискӑра мӗн ҫинчен ҫырнине пӗлнӗ пулмалла.
Панталеоне, очевидно, было известно содержание записки.

Унсӑр пуҫне тата крыльца ҫине тухса тӑнӑ Панталеоне, Леноре Фрау ҫывӑрать, тесе пӗлтерчӗ.
Притом появившийся на крыльце Панталеоне объявил, что фрау Леноре почивает.

XVI // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Наполеон вырӑнӗнче, паллах ӗнтӗ, Панталеоне пулчӗ, ӑна вӑл питӗ тӗрӗс туса кӑтартрӗ: аллисене кӑкӑрӗ ҫине хӗреслӗ хучӗ, виҫ кӗтеслӗ шлемне куҫӗсем ҫине антарса лартрӗ — хӑй хаяррӑн та хыттӑн французла каларӗ, анчах, турӑҫӑм! мӗнле француз чӗлхипе калаҫрӗ-ха вӑл!
Наполеона представлял, разумеется, Панталеоне — и представлял очень верно: скрестил руки на груди, нахлобучил трехуголку на глаза и говорил грубо и резко, на французском, но, боже! на каком французском языке!

XIII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Леноре фрау ӑна хӑйӗнпе тата Панталеонепе пӗрле «трессетла» выляса пӑхма сӗнчӗ, Италире вылякан ҫак йывӑр мар карт вӑййине выляма вӗрентсе, унран темиҫе крейцер выляса илчӗ — Санин кунпа питӗ кӑмӑллӑ пулчӗ; Эмиль ыйтнипе Панталеоне Тарталья йытта вӑл мӗн тума пӗлнине тутарттарчӗ — вара Тарталья патак урлӑ сикрӗ, «калаҫрӗ», — урӑхла каласан вӗрчӗ ӗнтӗ, — чыхӑнчӗ, сӑмсипе алӑка хупрӗ, хӑй хуҫин чалӑшса кайнӑ туфлине йӑтса килчӗ, юлашкинчен тата хӑй пуҫӗ ҫине кивӗ кивер тӑхӑнтарсан, вӑл, тӑшмана сутӑннӑ Бернадотт маршал пулса, Наполеон император ӑна хаяррӑн ӳпкеленине итлесе тӑнине туса кӑтартрӗ.
Фрау Теноре предложила ему сразиться с нею и с Панталеоне в «тресетте», выучила его этой несложной итальянской карточной игре — обыграла его на несколько крейсеров — и он был очень доволен; Панталеоне, по просьбе Эмиля, заставил пуделя Тарталью проделать все свои штуки — и Тарталья прыгал через палку, «говорил», то есть лаял, чихал, запирал дверь носом, притащил стоптанную туфлю своего хозяина и, наконец, с старым кивером на голове, представлял маршала Бернадотта, подвергающегося жестоким упрекам императора Наполеона за измену.

Панталеоне кӗрсе кӑнтӑрлахи апат хатӗрри ҫинчен пӗлтерчӗ.
Явился Панталеоне и объявил, что обед готов.

XII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

— Ну, апла пулсан, сутуҫах тӑвӑр унтан, — терӗ кӳренсе Панталеоне.
— Ну так делайте из него торгаша, — с досадой промолвил Панталеоне.

X // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

— Ман тӑшмансем пулнӑ, — терӗ кӑмӑлсӑррӑн Панталеоне.
— Я имел врагов, — сумрачно заметил Панталеоне.

Калаҫӑва хутшӑннӑ Панталеоне пӗтӗм чун-чӗрипе художник майлӑ пулчӗ (хуҫисем ӑна, вӑл вӗсен тахҫанхи тарҫи тата ватӑ ҫын пулнӑ пирки, хӑйсем пур чухне те тенкел ҫинче ларма ирӗк панӑ; тепӗр тесен, Итали ҫыннисем хӑйсене тыткалас йӗрке енчен пит хытах мар вӗсем).
Панталеоне, который также участвовал в разговоре (ему, как давнишнему слуге и старому человеку, дозволялось даже сидеть на стуле в присутствии хозяев; итальянцы вообще не строги насчет этикета), — Панталеоне, разумеется, стоял горой за художество.

Уйрӑммӑнах хӗрӳллӗн амӑшӗ ӑна купец тӑвасшӑн пулни ҫинчен каларӗ; анчах вӑл художник, музыкант, юрӑҫӑ пулма ҫуралнӑ, куна вӑл пӗлет, питӗ лайӑх пӗлет; унӑн чӑн-чӑн пултарулӑхӗ — театрта; Панталеоне те ун майлӑ тӑрать, анчах Клюбер господин амӑшӗ майлӑ, амӑшӗ ун сӑмахӗнчен тухаймасть: ӑна купец тӑвас шухӑша та малтан Клюбер господин панӑ, Клюбер шучӗпе купецран чаплӑ ят тӗнчере те урӑх ҫук иккен!
С особенным жаром настаивал он на том, что мама его непременно хочет сделать из него купца — а он знает, знает наверное, что рожден художником, музыкантом, певцом; что театр — его настоящее призвание; что даже Панталеоне его поощряет, но что г-н Клюбер поддерживает маму, на которую имеет большое влияние; что самая мысль сделать из него торгаша принадлежит собственно г-ну Клюберу, по понятиям которого ничего в мире не может сравниться с званием купца!

IX // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Ӑна хырӑнма пулӑшрӗ, сире усси килӗшмелле, ахалех ӳстерместӗр, — тесе асӑрхаттарчӗ, юлашкинчен амӑшӗпе аппӑшӗ ҫинчен, Панталеоне ҫинчен, вӗсен пӗтӗм пурнӑҫӗ ҫинчен тата Тарталья йытӑ ҫинчен те сиктерсе хӑвармасӑр каласа пачӗ.
Помог ему выбриться, причем заметил, что он напрасно не отпускает себе усов; сообщил ему, наконец, множество подробностей о своей матери, о сестре, о Панталеоне, даже о пуделе Тарталье, обо всем их житье-бытье.

Панталеоне Джемма вуланипе килӗшменнине пӗлтереймесӗр чӑтса тӑраймарӗ.
Панталеоне не утерпел, чтобы не выразить своего неудовольствия по поводу Джеммина чтения.

VII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics