Шырав

Горовиц

Горовиц малтанхинчен лӑпкӑнрах калаҫнӑ пек туйӑнчӗ, анчах хӑйӗн сасси паҫӑрхи пекех кӳренчӗклӗн чӗтренсе тухрӗ.
Горовиц говорил уже как будто спокойнее, но боль в его голосе звучала по-прежнему.

Пӳрнисене вӗҫертсе янӑ хыҫҫӑн, Горовиц пӗр хушӑ аллине малалла тӑснипех нимӗн хускалмасӑр тӑчӗ.
Разжав пальцы, Горовиц так и остался стоять с протянутой вперед рукой.

Юлашкинчен Горовиц кӗсйинчен темскер туртса кӑларчӗ те ӑна самантрах урайнелле вӑркӑнтарчӗ: ку ҫӑраҫҫисен ҫыххи пулчӗ.
Наконец Горовиц вытащил из кармана нечто, крепко зажимая в кулаке, вытащил так порывисто, что это «нечто» тотчас со звоном рассыпалось по полу: связка ключей.

Анчах ячейка секретарӗн сӑмахӗсене Горовиц илтмен пекех туйӑнчӗ.
Но до Горовица, казалось, не дошел призыв секретаря ячейки к порядку.

Горовиц пирки кун йӗркинче уйрӑм ыйту пур.
Дело Горовица стоит на повестке дня особо.

Горовиц, пӗтӗм юнӗ сасартӑк таҫта кайса кӗнӗ пек, сӑнран шуралса тӗксӗмленчӗ.
Горовиц побледнел, словно вся кровь вдруг отхлынула от его щек..

Манӑн изобретенисен планӗсемшӗн те! — касса татрӗ ӑна Горовиц Моломан сӑмахӗсене аса илсе.
И за мои планы изобретений! — отрезал Горовиц, вспомнив слова Моломана.

— Ку тӗрӗс-ха вӑл, Колесников чӑн та маттур пулчӗ, — терӗ малалла Горовиц ҫухалса каймасӑр.
— Это правда, молотобоец Колесников действительно оказался молодцом, — продолжал Горовиц не теряясь.

— Эпир хамӑра тивӗҫлӗ ҫӑкӑра каялла илтӗмӗр, ҫакӑнпа пирӗн кӗрешӳ пӗтсе те ларчӗ, — терӗ малалла лӑпкӑн Горовиц.
— …Мы добились этой порции хлеба, и вся борьба закончилась, — продолжал спокойно Горовиц.

— Эпӗ те унта хирӗҫӳ пуҫланнӑранпах пултӑм, — терӗ Горовиц.
— Я тоже был с самого начала, — серьезно сказал Горовиц.

Горовиц ҫине пӑхмасӑрах ун ҫинелле тӗллесе кӑтартрӗ Доруца.
Не глядя на Горовица, Доруца показал па него пальцем.

Комсомолецсене сывлӑх суннӑ хыҫҫӑн инструктор пӗр хушӑ Горовиц ҫине пӑхса тӑчӗ.
Здороваясь с комсомольцами, он задержал свой взгляд на Горовице.

Тепӗр темиҫе кунтан вара Анишора Фретича активӑн анлӑ канашлӑвне ирттерме кӑтарту пачӗ, ҫав пухӑва Горовиц слесарь-конструктора та чӗнтерме сӗнчӗ.
А спустя несколько дней, давая указания по поводу организации расширенного совещания актива, Анишора предложила Фретичу, чтобы па это собрание был приглушен и слесарь-конструктор Горовиц.

Горовиц пӗр самантлӑха хӑйӗн аллине тимӗрҫӗн вӗри те хытӑ алли ҫумӗнче тытса тӑчӗ.
Горовиц на мгновение задержал свою руку подле горячей и жесткой руки кузнеца.

— Георге пичче, — хӗрӳллӗн пӑшӑлтатрӗ Горовиц, — кала-ха, мӗншӗн вӗсем мана комсомола илмерӗҫ?
— Дядя Георге, — горячо прошептал Горовиц, — скажи, почему они не приняли меня в организацию?

Горовиц аллинчи йывӑҫ кӳсек ҫаплах вылять.
Деревянный рычаг все поднимался, управляемый рукой Горовица.

Ҫӳлелле туртӑнса хӑпаракан кӳсек сасартӑк унӑн аллине картах туртрӗ те, Горовиц вара самантлӑха сывлӑшра ҫакӑнса тӑчӗ.
Толчками подымавшийся рычаг рванул его руку, и Горовиц на миг повис в воздухе.

Тарӑн шухӑша путнӑ Горовиц, хӑйне валли кӳсек ҫумӗнче ҫеҫ тӗрев тупнӑ пек, пӗтӗм кӗлеткипе ун ҫине выртрӗ.
Задумавшись, Горовиц всей тяжестью налег на рычаг, словно ища в нем опоры.

Тек ӗнтӗ ӗҫре те Горовиц хӑйне канӑҫтараймарӗ.
Даже в работе не находил Горовиц больше успокоения.