Шырав

Го

— Эпӗ санран ҫакна ыйтатӑп! — кӑшкӑрчӗ Го Цюань-хай.
— Я тебя спрашиваю!.. — прохрипел Го Цюань-хай.

Го Цюань-хай, помещик хӑтӑлма май тупнине курса, ӑна тӳрех сӑмсинчен пӳрнипе тӗксе, кӑшкӑрса ячӗ:
Го Цюань-хай, видя, что помещик вывернулся, ткнул пальцем прямо ему в нос и закричал:

Го Цюань-хай иккӗленсе тӑнипе помещик усӑ курма тӑрӑшрӗ.
Го Цюань-хай был в нерешительности, чем тотчас же воспользовался помещик.

Го Цюань-хай помещика сӑмах парса хӑй йӑнӑш тунине ӑнланса илчӗ.
Го Цюань-хай понял, что допустил ошибку, позволив помещику говорить.

— Кала… — иккӗленкелесе ирӗк пачӗ Го Цюань-хай.
— Говори… — неуверенно разрешил Го Цюань-хай.

«Пурнӑҫа сыхласа хӑварас тесен, пур условисемпе те килӗшме тивет» — шутларӗ вӑл, унтан, сӗтел хӗррине ҫывхарса: — Го председатель, манӑн темиҫе сӑмах каламалли пур. Малтан калама юрать-и? — тесе ыйтрӗ.
«Придется идти на любые условия, лишь бы сохранить жизнь», — подумал он и, приблизившись к самому краю стола, глухо спросил: — Председатель Го, у меня есть несколько слов. Можно ли сказать первому?

Юлашкинчен, чӗлхине аран-аран ҫавӑркаласа, Го Цюань-хай калаҫма пуҫларӗ:
Наконец, с трудом ворочая языком, Го Цюань-хай заговорил:

Го Цюань-хай малти ретри ҫынсем камсем пулнине пӗлме тӑрӑшрӗ, анчах вӗсен пичӗсем те пӗр-пӗринпе тӗссӗр тӗтӗм пек пӗрлешсе кайрӗҫ.
Го Цюань-хай пытался узнать людей, находившихся в первых рядах, но их лица сливались во что-то серое, клубящееся, как дым.

Го Цюань-хай аллисене ниҫта хума та пӗлмест.
Председательствовавший Го Цюань-хай никак не мог сегодня пристроить свои руки.

Председатель пулса Го Цюань-хай ертсе пычӗ.
Председательствовал Го Цюань-хай.

Го Цюань-хай, шкултан сӗтел йӑтса тухса, площадка варрине лартрӗ.
Го Цюань-хай вытащил из школы стол и установил его в центре площадки.

— Пӗлместӗп, — терӗ Го Цюань-хай.
— Не знаю, — ответил Го Цюань-хай.

Го Цюань-хайӑн кан ҫине сарса выртма нимӗн те ҫуккине тата ун ҫинче ҫаплах ҫав саплӑклӑ ҫанӑсӑр кӗпе ҫеҫ пулнине курсан, Сяо Сян, килне таврӑнсан, Вань Цзяран ӑна валли кивӗ шурӑ пиншакне тата японецсен ӑшӑ утиялне парса ячӗ.
Увидев, что у Го Цюань-хая нечего постелить на кан, а на плечах все та же разноцветная от заплат безрукавка, Сяо Сан, вернувшись домой, послал ему с Вань Цзя старенькую белую куртку и теплое японское одеяло.

Чжао Юй-линь Го Цюань-хая аллинчен тытрӗ те хӑй патне илсе кайрӗ.
Чжао Юй-линь взял Го Цюань-хая за руку и увел к себе.

Ҫапла, ним курмасӑр утса пынӑ Го Цюань-хай хӑй те сисмерӗ, Ли Чжэнь-цзян хапхи умне ҫитсе тӑчӗ.
Так, ничего не видя кругом, не заметил Го Цюань-хай, как оказался у ворот Ли Чжэнь-цзяна.

Го Цюань-хай, ним курмасӑр тата ним илтмесӗр, шыв кӳленчӗкӗсем тӑрӑх шапӑртаттарса пычӗ.
Го Цюань-хай шлепал по лужам, ничего не видя и не слыша.

Го Цюань-хай урӑх пӗр сӑмах та каламарӗ, сывпуллашрӗ те тухрӗ.
Го Цюань-хай, не проронив больше ни слова, попрощался и вышел.

— Сяо начальник, эсир ҫак хут татӑкне ӗненетӗр пулсан, мана тӗрмене хупса лартӑр, — терӗ Го Цюань-хай.
— Начальник Сяо, если вы верите этой бумажке, посадите меня в тюрьму, — сказал Го Цюань-хай.

«Го Цюань-хай — Дациншань сӑрчӗ ҫинчи бандитсен лазутчикӗ».
«Го Цюань-хай — бандитский лазутчик с сопки Дацин-шань».