Шырав

хань

— Хань Лао-лю хапхи тамӑк алӑкӗ иккенне лайӑх пӗлсе тӑнӑ ҫӗртенех ун патне кайрӑм.
— Пошел к Хань Лао-лю, хотя и хорошо знал, что это ворота в ад.

— Мӗнле шутлатӑр эсир: Хань Лао-лю хӗсӗрленӗ-и сире, е ҫук и?
— Как вы считаете: притеснял вас Хань Лао-лю или нет?

Бригада килнӗ кун Ли Чжэнь-цзян Хань Лао-люпа мӗн калаҫса татӑлни ҫинчен тата помещик хӑйне пулӑшнӑшӑн унран виҫӗ ҫул хушши аренда укҫи илме пулманни ҫинчен каламарӗ.
Ли Чжэнь-цзян скрыл, что в тот день, когда приехала бригада, он договорился с Хань Лао-лю, и помещик обещал ему за помощь не брать с него арендной платы в течение трех лет.

— Ҫав Хань Лао-лю сан пурнӑҫӑнта мӗн лайӑххи тунӑ?
— Что хорошего сделал для тебя этот Хань Лао-лю,

— Эпӗ санран ҫакна ыйтасшӑн: Хань Лао-люн пурӗ мӗн чухлӗ ҫӗр?
— Я как раз хочу спросить тебя: сколько же в конце концов земли у Хань Лао-лю?

— Мӗншӗн тесен ку халӑха воспитани парас тата Хань Лао-лю пирки пуҫланӑ сӑмаха малалла аталантарас ӗҫре сиен ҫеҫ кӳнӗ пулӗччӗ.
Это только повредило бы делу воспитания масс и ослабило огонь, открытый по Хань Лао-лю.

Эпӗ Хань Лао-люран пӗр пӗчӗк татӑк ҫӗр арендӑна илсе тӑратӑп.
Я арендую у Хань Лао-лю клочок земли.

— Сирӗн пурнӑҫ мӗн чухлӗ те пулсан Хань Лао-лю пурнӑҫӗ евӗрлӗ пур-и?
— Разве ваша жизнь сколько-нибудь схожа с жизнью семьи Хань Лао-лю?

— Пирӗн ял ҫыннисене унта пиншерӗн илсе кайнӑ, пулсан та Хань Лао-лю патне черет ҫитмен пулӗччӗ, — пӑлханса чӗлӗм туртнӑ май, ответ пачӗ Чжао Юй-линь.
— Если бы людей нашей деревни назначали на трудовую повинность тысячами, до Хань Лао-лю все равно бы не дошло, — ответил Чжао Юй-линь, нервно раскуривая трубку.

— Хань Лао-лю ҫемйинчен кам та пулин ӗҫ повинноҫӗнче пулнӑ-и? — ыйту пачӗ Сяо Сян.
— Вот из семьи Хань Лао-лю отбывал кто-нибудь трудовую повинность? — поставил Сяо Сян прямой вопрос.

Вӑл Ли Чжэнь-цзянран шикленнӗ; лешӗ Хань Лао-лю ҫынни, кунта мӗн пулса иртнине кӗҫӗрех хуҫи патне ҫитерет.
Его страшил Ли Чжэнь-цзян: ведь он у Хань Лао-лю свой человек и сейчас же донесет обо всем хозяину.

Хань Лао-лю ҫинчен чылаях тӗпчерӗҫ.
Сведений о Хань Лао-лю было собрано порядочно.

«Сире чыслӑ хӑналама апат-ҫимӗҫ хатӗрлесе, ҫак уйӑхӑн 16-мӗш числинче, каҫхине 6 сехетре, эсир килессе хисеплӗн кӗтетӗн. Сире чун-чӗререн хисеплесе Хань Фын-ци».
«В шесть часов вечера шестнадцатого числа сего месяца, почтительно приготовив угощение, имею честь ожидать вашего прибытия. С глубоким уважением Хань Фын-ци».

«Ку бригада Хань Лао-люя хӗстерессе хӗстерет те-ха, анчах мана та унпа килӗшӳ тума юрамасть», — шухӑшланӑ Лю Дэ-шань.
«Хотя бригада и прижмет Хань Лао-лю, однако для меня в союзники она тоже не годится», — подумал Лю Дэ-шань.

Хань Лао-люна тинех лекет иккен-ха тесе, бригада килнӗшӗн вӑл чӗреренех хӗпӗртенӗ.
Приезду бригады он искренне обрадовался, надеясь, что теперь Хань Лао-лю достанется.

Хань Лао-лю Лю Дэ-шаня шӑпах винтовка илсе килнӗ тесе айӑпланӑ.
А Хань Лао-лю обвинил Лю Дэ-шаня именно в том, что тот будто бы привез винтовку.

Вӑл Хань Лао-люпа та хирӗҫӳллӗ.
У него тоже были счеты с Хань Лао-лю.

Хань Лао-люн ялта тӑванӗсем те, тусӗсем те, тӑванлашнӑ ҫыннисемпе тӗрлӗрен хӳрешкисем те нумай.
В деревне у Хань Лао-лю много родственников, друзей, названных братьев и приспешников.

Хань Ши-юань ятлӑ аслӑ ачи Чанчунра пурӑнать.
Старший сын Хань Ши-юань отсиживается в Чанчуне.