Шырав

Гойда

Кларкпа Гойда пӗчӗк пӳрт патнелле утрӗҫ, ун тавра ҫӳлех мар хӳме тытса ҫавӑрнӑ, пӳрт умӗнче черешньӑсем лараҫҫӗ.
Кларк и Гойда направились к домику, обнесенному невысоким частоколом, с черешнями под окнами.

Гойда ним шарламасӑрах пуҫне сулчӗ, тути ҫинче савӑнӑҫлӑ кулӑ сисӗнсе тӑрать.
Гойда молча, с блаженной улыбкой на губах кивнул головой.

— Куда хочешь, — покорно ответил Василь Гойда.

«Ҫынсем тӗлӗнсе, савӑнса пӑхнине курсан, Василь Гойда чӗререн ҫӗкленет, машинӑн хуҫи хӑй пулнӑ пекех ларса пырать иккен», шухӑшларӗ Кларк.
Василь Гойда жадно, с гордостью, казалось Кларку, перехватывал эти взгляды, будто сам был хозяином машины.

Василь Гойда Венгрирен тепӗр кунне, вырсарникун, таврӑнчӗ.
Василь Гойда вернулся из поездки в Венгрию на следующий день, в воскресенье.

— Эп сана каларӑм-ҫке: Петро мар, Василь терӗм, — кӳренмесӗр, тӳсӗмлӗн асӑрхаттарчӗ Гойда.
— Я же тебе сказал: не Петро я, а Василь, — терпеливо, не обижаясь, проговорил Гойда.

Гойда «Верховина» текен сигаретӑн кӑвак пачкине ун еннелле тӑсрӗ.
Гойда протянул голубую пачку сигарет «Верховина».

Гойда ывӑтса панӑ ҫӑлӑнӑҫ ункине Кларк ҫийӗнчех ярса тытрӗ, ку тӗлӗшпе вӑл питех те чее.
Кларк был слишком хитер, чтобы сразу же схватиться за этот спасательный круг, который ему подбросил Гойда.

Аса илтӗм! — кӑшкӑрса ячӗ Гойда.
Вспомнил! — воскликнул Гойда.

Явор вокзалӗнче хӑйпе пӗрле ӗҫсе-ҫинӗ артиллерист-старшина ҫумне те вӑл ҫакӑн пекех ҫыпҫӑннӑ пулас, Гойда хӑй юнашар сӗтел хушшинче ларнӑ чухне, темле, асӑрхаман чухнех илтнӗ калаҫӑва тепӗр хут тӗпӗ-йӗрӗпе аса илчӗ.
Вот так, наверно, он навязывался в друзья и тому артиллеристу-старшине, с которым пировал на яворском вокзале; Гойда во всех подробностях восстановил разговор, который он нечаянно подслушал, сидя за соседним столиком.

Тӑшман тылӗнче, инҫетре, Василь Гойда виҫӗ ҫула яхӑн разведка ӗҫӗсене туса пурӑннӑ, командовани шаннине яланах тӳрре кӑларнӑ.
Чуть ли не три года вел разведку Василь Гойда в глубоком тылу врага и всегда оправдывал доверие командования.

Василь Гойда, ҫирӗм иккӗре ҫеҫ пулин те, ҫынсене питӗ аван пӗлет.
Василь Гойда, несмотря на свои двадцать два года, отлично разбирался в людях.

Гойда кайран-кайран, тен, хӑй кампа туслашнине, тӑшмана мӗнле усӑ кӳнине тавҫӑрса илӗ, анчах кая юлӗ — вӑл вӑхӑтра Кларк таҫтах кайса ҫухалӗ.
Гойда, наверно, в конце концов поймет, с кем подружился, какие услуги оказывал врагу, но будет уже поздно — Кларк к тому времени исчезнет.

Кларкшӑн Василь Гойда чылаях пысӑк чӑрмав пулса тӑчӗ, ӑна ярса илме ҫӑмӑлах мар.
Василь Гойда казался Кларку серьезным препятствием, преодолеть его нелегко.

«Эп унпа пӗрле ҫапӑҫнӑ-и, ҫапӑҫман-и? — хӑйӗнчен хӑй ыйтрӗ Василь Гойда, вара хӑйне хӑех ҫирӗппӗн ҫапла каларӗ. — Ҫук, пӗрле ҫапӑҫман».
«Воевал я с ним или не воевал? — спросил себя Василь Гойда и твердо сказал себе: — Нет, не воевал».