Шырав

Блемер

— Блемер, — Тарт тарӑхнипе хӗрелсех кайрӗ, урипе ҫӗре тӑрӑслаттарчӗ.
— Блемер, — Тарт покраснел от досады и даже топнул ногой.

III. Блемер Тарта тупать

— Шӳтлетӗн эсӗ, — сассине хӗссе кӑларчӗ Блемер.
— Ты шутишь, — застывшим голосом выдавил Блемер.

Блемер тӑнлавӗнче юн тымарӗсем тулса хутланчӗҫ, сылтӑм алли уҫӑмсӑррӑн хускала-хускала кӗпин ҫухавине хыпашлать, куҫӗсем вара аптӑранипе чарӑлсах кайрӗҫ, хурав тупаймасӑр мӑчлатаҫҫӗ.
Он видел, как вздулись жилы на висках Блемера, как правая рука его, сделав неопределенное движение, затеребила воротник блузы, а глаза, ставшие растерянными и круглыми, блуждали, не находя ответа.

— Блемер, — айккинелле пӑхса сасартӑк васкавлӑн та татӑклӑн калаҫма пуҫларӗ Тарт.
— Блемер, — вдруг быстро и решительно заговорил Тарт, смотря в сторону.

— Епле апла? — тӗлӗнчӗ Блемер.
— Как, — удивился Блемер.

— Блемер, — терӗ вӑл, — каях кӑнтӑр апатне.
— Блемер, — сказал он, — ступай обедать.

Вӑрманӑн чӗрӗ шӑплӑхӗ ывӑнчӑклӑн карӑнать; Блемер сасартӑк виҫесӗр сехӗрленсе ӳкрӗ: кунти мӗн пур симӗс, ҫынсӑр хутлӑх сасӑ пулса тӑчӗ пек — пӑшӑлтатать, ун ҫине сывлӑшри пин-пин куҫпа пӑхать.
Живая тишина леса томительно напряглась; Блемеру вдруг сделалось безотчетно жутко, как будто все зеленое и дикое превратилось в слух, шепчется и глядит на него тысячами воздушных глаз.

— Мӗнле калас… — Блемер аллисене сарчӗ те сассине хӑпартма аран-аран вӑй ҫитерчӗ.
— Да вот… — Блемер развел руками и с усилием освободил голос.

— Ну, мӗн, Блемер? — тытӑнчӑклӑн, тарӑннӑн хашлатрӗ Тарт.
— Ну что же, Блемер, — проговорил Тарт, сдерживаясь и глубоко вздыхая.

— Ҫапла вара… — терӗ Блемер.
Блемер сказал: — Так вот…

Тарт шомполне кӑларчӗ те путса кӗнӗ ӗшенчӗк куҫӗсене ҫӗклерӗ; анчах Блемер вӗсенче иккӗленми, татӑклӑ йышӑнӑва курмасть.
Тарт вынул шомпол и поднял усталые, ввалившиеся глаза, но Блемер не различил в них волнения непоколебимой решимости.

Блемер чӑтӑмсӑррӑн кӗтет, Тартӑн кӗре алли шомполпа хыттӑн ҫапа-ҫапа пульӑсене кӗртме пуҫласан асӑрхаттарса каларӗ:
Блемер нетерпеливо ждал и, когда смуглая рука Тарта начала забивать пулю, звонко ударяя шомполом в ее невидимую поверхность, заметил:

Блемер сассине хӑпартрӗ, унӑн питне шиклӗ сӑн ҫапрӗ.
Блемер понизил голос, и лицо его выразило пугливое уважение.

— Эпир чӑн-чӑн йытӑ пулса тӑтӑмӑр, — чыхӑнса кайсах сӳпӗлтетрӗ Блемер.
— Превратились мы в настоящих собак, — захлебывался Блемер.

Блемер Тарта аллинчен ярса тытрӗ те пӳрнисене хуҫса пӑрма пикенчӗ.
Блемер схватил руку Тарта и стал ворочать ее, ломая пальцы.