Шырав

Шырав ĕçĕ:

хаклӑ the word is in our database.

хаклӑ (тĕпĕ: хаклӑ) more information about the word form can be found here.

— Пирӗншӗн, Захар Митрич, санӑн хуҫалӑху та хаклӑ.
— Нам, Захар Митрич, и твое хозяйство дорого.

4-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Егорӑн ку чи хаклӑ тетрачӗ пулнӑ.
Это была заветная Егорова тетрадочка.

3-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ӑна бригадӑра халӗ кашни ҫын хаклӑ… — Вӑл хӗрача ҫине чалӑшшӑн пӑхса илчӗ.
Ей теперь в бригаде каждый человек дорог… — Он покосился на девочку.

2-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Те кунӗ чӑн ҫуркуннехи пек ӑшӑ та хӗвеллӗ пулнӑран, те ҫав тери хаклӑ ҫыру илсе пынипе, Маша хӑй кама курать — ҫавна хӑйӗн савӑнӑҫӗ ҫинчен пӗлтересшӗн.
Оттого ли, что день был по-настоящему весенний — теплый, солнечный, с мягким ветром, или оттого, что Маша несла такое дорогое письмо, но с каждым встречным ей хотелось поделиться своей радостью.

Халӗ салтакшӑн хирти кашни пучах, кашни пӗрчӗ хаклӑ.
Сейчас солдатам дорог каждый колосок, каждая былинка в поле.

1-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

«Хӑвӑрӑн аҫӑрсене, пиччӗрсене вӑрҫӑран таврӑнсан, эсир манӑн хаклӑ тусӑмсем, мӗнпе кӗтсе илӗр-ши? — учитель сӑмахӗсене малалла вуларӗ Санька.
«А чем вы, дорогие мои друзья, встретите своих отцов и братьев, когда они отвоюются и вернутся домой? — читал Санька слова учителя.

Африкӑран пил шӑмми, упӑтесем, турткӑшсемпе антилопсем кӳрсе тӑнӑ вӗсем; Египетран — ҫав тери чаплӑ эрешленӗ урапасем, Месопотамирен — чӗрӗ тигрсемпе арӑслансем, ҫавӑн пекех тискер кайӑк тирӗсем, Кувӑран — юр пек шурӑ лашасем; Парваимӑн ылттӑн хӑйӑрне ҫулталӑка ултҫӗр утмӑл талантлӑх; Офир ҫӗршывӗнчен — хӗрлӗ тата хура йывӑҫпа сандал йывӑҫне; ассурсемпе калахсен тӗлӗнмелле ӳкерчӗксемлӗ ула-чӑла кавирӗсене — Таглат-Пилеазар патшан юлташла парнисем; Ниневипе Нимрудран тата Саргонран — илемлӗ мозаика; Хатуартан — питӗ хитре тӗрӗллӗ пусма-таварсем; Тиртан — ылттӑн куркасам; Сидонран — тӗрлӗ тӗслӗ кӗленчесем; Баб-эль-Мандеб ҫывӑхӗнчи Пунтран — сайра тӗл пулакан ырӑ шӑршӑллӑ нард, алоэ, хӑмӑш, киннамон, шафран, амбра, мускус, стакти, халван, смирнӑпа латӑн, — ҫак хаклӑ япаласене хӑйсен аллине ҫавӑрса илессишӗн пӗр хут кӑна мар юнлӑ вӑрҫӑсем пуҫара-пуҫара янӑ Египет фараонӗсем.
Они привозили из Африки слоновую кость, обезьян, павлинов и антилоп; богато украшенные колесницы из Египта, живых тигров и львов, а также звериные шкуры и меха из Месопотамии, белоснежных коней из Кувы, парваимский золотой песок на шестьсот шестьдесят талантов в год, красное, черное и сандаловое дерево из страны Офир, пестрые ассурские и калахские ковры с удивительными рисунками — дружественные дары царя Тиглат-Пилеазара, художественную мозаику из Ниневии, Нимруда и Саргона; чудные узорчатые ткани из Хатуара; златокованые кубки из Тира; из Сидона — цветные стекла, а из Пунта, близ Баб-эль-Мандеба, те редкие благовония — нард, алоэ, трость, киннамон, шафран, амбру, мускус, стакти, халван, смирну и ладан, из-за обладания которыми египетские фараоны предпринимали не раз кровавые войны.

I сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Каярах галерейӑсен карлӑкӗсемпе пусмисене, музыка инструменчӗсемпе тӗн кӗнекисен хуплашкисене тунӑ ҫӗре кайнӑ хӗрлӗ йывӑҫа вара Соломона, ҫунтармалли техӗмлӗ курӑксемпе, ырӑ шӑршӑллӑ ҫусемпе те хаклӑ йышши духисемпе пӗрле, Сав майра-патши, ӑслӑ та калама ҫук хӳхӗм Балкис, парнелесе панӑ, унашкал парнене Израильте ҫак тарана ҫитсе те курман пулнӑ-ха.
Красное же дерево, которое позднее пошло на перила и лестницы галерей, на музыкальные инструменты и на переплеты для священных книг, было принесено в дар Соломону царицей Савской, мудрой и прекрасной Балкис, вместе с таким количеством ароматных курений, благовонных масл и драгоценных духов, какого до сих пор еще не видали в Израиле.

Кил хуҫи арӑмӗ сиссенех, Анисья извозчик тытса, тухтӑр патне вӗҫтерчӗ; кил хуҫи арӑмӗ Обломов пуҫӗ ҫине пӑр хучӗ, хаклӑ шкапӗнчен пӗтӗм спирчӗсене, примочкисене — мӗн кирлӗ пеккине йӑлтах туртса кӑларчӗ.
И только эта догадка озарила ее, Анисья летела уже на извозчике за доктором, а хозяйка обложила голову ему льдом и разом вытащила из заветного шкафчика все спирты, примочки — все, что навык и наслышка указывали ей употребить в дело.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах унӑн шухӑш-ӗмӗчӗ хускалсан, манӑҫа тухнӑ асаилӗвӗсем, пурнӑҫланайман ӗмӗчӗсем вӑрансан, вӑл пурнӑҫа усӑсӑр ирттернӗшӗн ӳпкелешмӗ тытӑнсан, — Обломов канлӗ ҫывӑраймасть, вӑранать, вырӑн ҫинчен сиксе тӑрать, тепӗр чухне вара ҫутӑ пурнӑҫ идеалне яланлӑхах ҫухатнӑшӑн, шанчӑка пӗтерсе, сивӗ куҫҫулӗпе макӑрать; хаклӑ ҫын вилсен, ӑна пурнӑҫра кирлӗ таран пулӑшайманшӑн ӳкӗнсе, ҫапла макӑраҫҫӗ.
А если закипит еще у него воображение, восстанут забытые воспоминания, неисполненные мечты, если в совести зашевелятся упреки за прожитую так, а не иначе жизнь — он спит непокойно, просыпается, вскакивает с постели, иногда плачет холодными слезами безнадежности по светлом, навсегда угаснувшем идеале жизни, как плачут по дорогом усопшем, с горьким чувством сознания, что недовольно сделали для него при жизни.

Упӑшки ҫынсенчен ӑспа — арҫыннӑн ытарайми вӑйӗпе — уйрӑлса тӑрать пулин те, унашкал хӗрарӑмсем ҫав ӑспа пӗр-пӗр хаклӑ мӑйҫыххипе мухтаннӑ пек ҫеҫ мухтанаҫҫӗ, ӑна та ҫав ӑс вӗсен мӗскӗн ултавӗсене асӑрхасан ҫеҫ мухтаҫҫӗ.
Даже если муж и превышает толпу умом — этой обаятельной силой в мужчине, такие женщины гордятся этим преимуществом мужа, как каким-нибудь дорогим ожерельем, и то в таком только случае, если ум этот остается слеп на их жалкие, женские проделки.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Килӗшӳллӗ капӑр пӳлӗмсенче пурӑнма юратакан ҫын ҫакӑнти тӗрлӗрен тӗслӗ сӗтел-пукана, кивӗ картинӑсене, алсӑр-урасӑр статуйӑсене, япӑх пулин те, хаклӑ гравюрӑсене, ӑпӑр-тапӑра курсан, тӗлӗннипе хулпуҫҫийӗсене сиктеркелесе ҫеҫ илӗччӗ.
Любитель комфорта, может быть, пожал бы плечами, взглянув на всю наружную разнорядицу мебели, ветхих картин, статуй с отломанными руками и ногами, иногда плохих, но дорогих по воспоминанию гравюр, мелочей.

— Унӑн мана тӳлемелле мар, — терӗ хӗрарӑм: эпӗ кӗмӗл, ахах, хаклӑ тир саклата хуни вӑл — йӑлтах хамшӑн.
— Они мне не должны, — отвечала она, — а что я закладывала серебро, земчуг и мех, так это я для себя закладывала.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ахах хыҫҫӑн вӑл часах хӑйӗн хаклӑ сунтӑхӗнчен фермуар туртса кӑларчӗ, унтан кӗмӗл япалисене, салопне саклата хучӗ…
Вскоре за жемчугом достала она из заветного сундука фермуар, потом пошло серебро, потом салоп.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах упӑшки тӑванӗсем тӗлӗнчӗҫ, ӑна укҫа памарӗҫ, ҫапла каларӗҫ: Илья Ильичӑн мӗнле те пулин ылтӑн е, тен, кӗмӗл япаласем, хаклӑ тирсем пур пулсан, саклада хума юрать, ырӑ тӑвакан ҫынсем пур, Обломов ялтан укҫа иличчен вӗсем ӑна ыйтнинчен виҫҫӗмӗш пайне пама пултараҫҫӗ.
Но там удивились, денег ей не дали, а сказали, что если у Ильи Ильича есть вещи какие-нибудь, золотые или, пожалуй, серебряные, даже мех, так можно заложить и что есть такие благодетели, что третью часть просимой суммы дадут до тех пор, пока он опять получит из деревни.

Анчах кунта ӗҫӗ пӗр унран кӑна килмест, кунта урӑххи пур, ҫав урӑххи ӑйӗн пурнӑҫӗнчи чи лайӑх, чи хаклӑ ӗмечӗсене Ольгӑпа ҫыхӑнтарать.
Но тут не в ней одной дело, тут замешан другой, и этот другой на ней покоит лучшие и конечные жизненные надежды.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл сасартӑк хӗрелнине те, шикленмеллех савӑннине те, ачашшӑн е хӗрӳллӗн пӑхнине те — Штольц нихҫан та курман; мӗн те пулин ҫавӑн пекрех пулас пулсан, сӑмахран, Штольц хӑй ҫак кунсенчех Италие каяссине пӗлтерсен, Ольга пичӗ ыратнипе пӗркеленнӗ пек туйӑнать; ҫавнашкал хаклӑ та сайра самантра Штольц чӗри телейлӗн тапма тытӑнать кӑна — сасартӑках йӑлт чаршавпа витӗнет, Ольга айваннӑн та тӳррӗн хушса хурать:
Ни внезапной краски, ни радости до испуга, ни томного или трепещущего огнем взгляда он не подкараулил никогда, и если было что-нибудь похожее на это, показалось ему, что лицо ее будто исказилось болью, когда он скажет, что на днях уедет в Италию, только лишь сердце у него замрет и обольется кровью от этих драгоценных и редких минут, как вдруг опять все точно задернется флером; она наивно и открыто прибавит:

Вӑл Штольц умӗнче мухтанма тытӑнчӗ: вырӑнтан тапранмасӑрах ӗҫе питӗ лайӑх йӗркелесе ятӑм, повереннӑй тарса ҫӳрекен мужиксем ҫинчен тӗпчесе пӗлет, тырӑ хаклӑ хакпа сутать те халӗ пин те ҫурӑ укҫа ярса пачӗ, паллах, кӑҫал куланай пуҫтарса кунта ярса парать, терӗ.
Он стал хвастаться перед Штольцем, как, не сходя с места, он отлично устроил дела, как поверенный собирает справки о беглых мужиках, выгодно продает хлеб и как прислал ему полторы тысячи и, вероятно, соберет и пришлет в этом году оброк.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Сан ялна кайӑпӑр: санӑн ҫурт лартас пулать-ҫке, халӗ ҫулла, хаклӑ вӑхӑт сая каять…
Поедем к тебе: ведь тебе строиться надо; теперь лето, драгоценное время уходит…

Ҫулӑ кулебяка вырӑнне хӑпарса тӑракан кукӑльсем пулчӗҫ, яшка умӗн устрицӑсем лартса пачӗҫ; ӑшне кӑмпа тултарса пӗҫернӗ чӑх чӗпписем, пылаклӑ аш, хаклӑ ешӗл ҫимӗҫсем, акӑлчан яшки лартса пачӗҫ.
Вместо жирной кулебяки явились начиненные воздухом пирожки; перед супом подали устриц; цыплята в папильотках, с трюфелями, сладкие мяса, тончайшая зелень, английский суп.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics