Шырав

Шырав ĕçĕ:

вилнӗ (тĕпĕ: вил) more information about the word form can be found here.

Унтан пӑшал пени кӗрлесе кайрӗ те шӑтӑкран лейтенант пуҫне кӑларчӗ: сӑн-пичӗ вилнӗ ҫыннӑнни пекех, куҫӗсем — тем пысӑкӑш чарӑлнӑ.
Грохнул выстрел, и в дыру просунулась голова лейтенанта: лицо — как у мертвого, глаза — большие.

Вунҫиччӗмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

«Вӗсем ӗнтӗ манӑн темиҫе салтак путса вилнӗ шурлӑх тӑрӑх иртме пултарайман-ҫке, — шухӑшларӗ вӑл.
«Не могли же они пройти этим болотом, в котором погибло столько моих солдат, — думал он.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

«Зимин!» — Катя чунтан савӑннипе кулса ячӗ, вилнӗ нимӗҫӗн винтовкине ярса илчӗ те малалла чупрӗ.
«Зимин!» — Катя засмеялась от радости и, вырвав из руки мертвого немца винтовку, кинулась вперед.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Тен вӑл та вилнӗ пуль.
Может быть, тоже убит.

Саша вилнӗ пекех выртать.
Саша лежал, как мертвый.

Вӗсем купи-купипе выртаҫҫӗ, ҫак купасем хускалса мӗлтлетеҫҫӗ: вилнӗ нимӗҫсем ҫийӗн чӗррисем шӑваҫҫӗ.
Они лежали кучками, и кучки эти шевелились: по мертвым немцам ползли живые.

Малтанах ҫавӑн пек пулнӑччӗ ӗнтӗ: асаплантарнӑ хыҫҫӑн Покатной ҫыннисем вилнӗ пекех лӑпланнӑччӗ.
Сначала все как будто так и вышло: к концу казни покатнинцы притихли, словно омертвели.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

— Паян пурте вилнӗ пулас, — илтӗнчӗ хӗрарӑм сасси.
— Нынче все вроде мертвые, — глухо донесся к дороге женский голос.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Урамӑн икӗ енӗпе те шӑпланнӑ пӳртсем; вӗсен чӳречисем, вилнӗ ҫынсен куҫӗсем пек хупӑ.
Дома по обе стороны дороги стояли безмолвные и черные, и окна их, как глаза мертвецов, были наглухо закрыты ставнями.

Пӗрремӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

— Тӑвансем, — тенӗ малалла Кирджали, — вилнӗ Михайлакипе пӗрле эпӗ вӑрӑ-хурахла ӗҫсем туса ҫӳренӗ чухне, виҫӗ ҫул ӗлӗкрех, Яссӑ ҫывӑхӗнче, хирте, эпир пӗр хуран гальбина (укҫа) пытартӑмӑр.
— Братья, — продолжал Кирджали, — три года тому назад, как я разбойничал с покойным Михайлаки, мы зарыли в степи недалече от Ясс котел с гальбинами.

Кирджали // Василий Хударсем. Александр Пушкин. Кирджали; вырӑсларан В. Хударсем куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 17 с.

Карантин пуҫлӑхӗ (халӗ вӑл вилнӗ), хӗрӗх ҫул ҫар службинче пулнӑскер, пуля шӑхӑрнине ҫуралнӑранпа та илтсе курман, анчах турӑ ӑна ҫакӑнта илтмелле тунӑ.
Начальник карантина (ныне уже покойник), сорок лет служивший в военной службе, отроду не слыхивал свиста пуль, но тут бог привел услышать.

Ҫав хӑравҫӑсемпе юрӑхсӑрсенчен нумайӑшӗ Секу монастырь стенисем хушшинче е Прут ҫыранӗсенче хӑйсенчен вунӑ хут вӑйлӑрах тӑшмана хирӗҫ хаяррӑн ҫапӑҫса вилнӗ.
Эти трусы и негодяи, большею частию, погибли в стенах монастыря Секу или на берегах Прута, отчаянно защищаясь противу неприятеля вдесятеро сильнейшего.

Королёксем хӑраса ӳкрӗҫ; вӗсем иртнӗ каҫ вилнӗ шӑллӗсен ҫунаттисене палласа илчӗҫ.
Королькам стало страшно: они узнали крылышко одного из своих погибших братьев.

Вӑрман разведчикӗсем // Михаил Рубцов. Виталий Бианки. Йӗр тӑрӑх; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1952. — 107–116 с.

Анчах та вӗсен ҫинҫе сасси хурлӑхлӑн янӑрать: вӗсен ҫемйинчен иртнӗ каҫ виҫӗ тӑванӗ вилнӗ.
Но их тоненькая песня звенела печально, в их дружной стайке недоставало троих, погибших ночью.

Вӗсем те лӗпӗшсем пекех ҫулӑма кӗрсе вилнӗ пулӗччӗҫ-ши?
Неужто, зачарованные пламенем, тоже кинутся в него, погибнут, как бабочки?

Каҫхи вӑрман вӑрттӑнлӑхӗ // Михаил Рубцов. Виталий Бианки. Йӗр тӑрӑх; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1952. — 102–106 с.

«Тен вӑл, леш, шӑнса вилнӗ ула курак евӗр ӑҫта та пулин юр ҫинче выртать пулӗ» — тесе те шухӑшларӑм.
«Может быть, — думал я, — она лежит теперь где-нибудь в снегу, как та ворона, что я нашел на реке после метели».

Ухмаха ернӗ кайӑк // Михаил Рубцов. Виталий Бианки. Йӗр тӑрӑх; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1952. — 96–101 с.

Анчах ҫырмара эпӗ тепӗр вакӑ куртӑм, ун патне пытӑм та сасартӑк, хамӑн шыва сиксе вилнӗ кайӑка чӑнкӑ ҫыран хӗрринче ларнине куртӑм.
Но дальше на реке я увидел вторую прорубь, пошел к ней — и вдруг заметил мою утопленницу на обрывистом берегу реки.

Путса вилнӗ кайӑк ниҫта та курӑнмарӗ.
Утопленницы нигде не было видно.

Эпӗ кӗрт хушшинче шӑнса вилнӗ кайӑка питӗ те шеллерӗм.
Мне было очень жалко эту большую крепкую птицу, замерзшую тут, посреди сугробов.

Кӑвакал аҫи юлташӗсӗр пурӑнасшӑн пулманнипе мар иккен, унӑн пуҫне пӗр пӗчӗк пульӑ лекнӗрен вилнӗ иккен.
Значит, селезень не потому упал, что не хотел без подруги жить, а оттого, что ему в голову тоже попала одна дробинка — смертельная.

Пӗр ача ҫинчен // Михаил Рубцов. Виталий Бианки. Йӗр тӑрӑх; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1952. — 23–24 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics