Шырав

Шырав ĕçĕ:

Урапасем (тĕпĕ: урапа) more information about the word form can be found here.

Григорие хӑраса ӳкнӗ хӗрарӑмсем урапасем ҫине чечек чӳлмекӗсем, турӑшсем ҫӗклесе тухса хуни, ҫав вӑхӑтрах кирлӗ те хаклӑ япаласене пӳртех пӑрахса хӑварни тӗлӗнтерчӗ.
Григорий дивился бестолковости баб, тащивших в телеги цветочные горшки, иконы и оставлявших в хатах вещи необходимые и ценные.

5 // Илле Тукташ. Михаил Шолохов. Лӑпкӑ Дон: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Илле Тукташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955.

Пантелей Прокофьевич хапхана яр уҫса ячӗ те, урапасем пӗрин хыҫҫӑн тепри картишне кӗрсе тӑчӗҫ.
Пантелей Прокофьевич распахнул ворота, и брички одна за другой въехали на баз.

23 // Илле Тукташ. Михаил Шолохов. Лӑпкӑ Дон: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Илле Тукташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955.

Урапасем кӗрӗс-мерӗс янӑраса килкартине ҫитсе кӗчӗҫ.
Брички с гомоном вкатили во двор.

21 // Илле Тукташ. Михаил Шолохов. Лӑпкӑ Дон: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Илле Тукташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955.

Тата икӗ урапа, тӳпемипех акӑрашса, ҫуйӑхса пыракан тӗрлӗ-тӗрлӗ тумланнӑ ҫынсем тиеннӗ урапасем, ҫул тӑрӑх ҫумма-ҫуммӑн сиктерсе пыраҫҫӗ.
Остальные две брички, доверху набитые цветными воющими кучами людей, скакали по дороге рядом.

— Урапасем ҫине сӑпкасем ҫакрӑр-и?
— Люльки поприцепили на бричках?

Кӳмеллӗ урапасем патӗнче тӑрлавсӑрлӑх, шӑв-шав.
Возле бричек бестолковщина, шумок.

Витнӗ урапасем ҫийӗпе хумхантаракан шӑршӑллӑ ҫил вӗрет.
А над длинными шеренгами крытых повозок тек пахучий волнующий ветер.

11 // Илле Тукташ. Михаил Шолохов. Лӑпкӑ Дон: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Илле Тукташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955.

Сетраков хуторӗ хыҫӗнче, ҫеҫенхирте, брезент будкӑллӑ урапасем йӗркипе вӗҫе-вӗҫӗн тӑраҫҫӗ.
За хутором Сетраковом в степи рядами вытянулись повозки с брезентовыми будками.

Ҫулӗ тӑрӑх авӑ малтанхи пекех урапасем хӑлтӑртатса пыраҫҫӗ, малтанхи пекех лӳпперрӗн утаҫҫӗ йӗнер айӗн тарласа пыракан утсем; тӗссӗр-кӑвак кӗпеллӗ казаксем кӑна хӑйсен ураписем патӗнчен малти урапа патне хӑвӑрт чупа-чупа ҫитеҫҫӗ, ун тавра кӗпӗрленсе тулаҫҫӗ, ахӑлтатса шавлаҫҫӗ.
А по дороге так же громыхают брички, так же нехотя переступают запотевшие под седлами кони; лишь казаки в серых рубахах быстро перебегают от своих бричек к передней, грудятся вокруг нее, стонут в хохоте.

Ҫичӗ сехет тӗлнелле плац патне брезент карса кӳме пек тунӑ урапасем пыма, ҫуран тата юланутлӑ казаксем пухӑнма пуҫларӗҫ.
Часам к семи к плацу потянулись повозки с брезентовыми будками, пешие и конные казаки.

3 // Илле Тукташ. Михаил Шолохов. Лӑпкӑ Дон: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Илле Тукташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955.

Площадьре, хуҫӑк турталлӑ урапасем ҫинче шыв пичкисем шултӑркаса ларакан пушар сарайӗ хыҫӗнче, Моховсен пӳрчӗ симӗссӗн курӑнса ларать.
На площади, за пожарным сараем, где рассыхаются пожарные бочки с обломанными оглоблями, зеленеет крыша моховского дома.

2 // Илле Тукташ. Михаил Шолохов. Лӑпкӑ Дон: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Илле Тукташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955.

Тӗпӗр сехетрен пушӑ урапасем, шӑннӑ ҫул ҫинче халтӑртатса, каялла кайма тухрӗҫ.
Через час обозы, гремя пустыми бричками по мерзлой дороге, тронулись в обратный путь.

XI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫурҫӗр ҫитсен йӗпе юр ҫума пуҫларӗ, ҫунакан кӑвайтсене кӗрт хӳсе лартрӗ, тул ҫутӑлнӑ тӗле йӗри-таврара мӗн пурри пурте — вӑрман, сӑрт-тусем, шыв хӗрри, урапасем, лашасем, вӑкӑрсем — шап-шурӑ пулчӗҫ.
С полуночи, засыпая костры, повалил сырой снег, а к рассвету все вокруг — лесок, горы, берег реки, брички, лошади, быки — было белым-бело.

Чурсунра урапасем халтӑртатмаҫҫӗ, ҫынсем калаҫнӑ сасӑ илтӗнмест.
Не гремит колесами Чурсун, не слышно людского говора.

Ҫак станицӑсен нумай ҫулхи историйӗнче нихҫан та кунта халӑх ҫак кунсенче килнӗ чухлӗ йышлӑн пухӑнман; пулас трассӑн икӗ енӗпе те вӑхӑтлӑха тунӑ таборсем: хӳшӗсем, ҫивитти айӗнче урапасем, шыв тултарнӑ пичкесем лараҫҫӗ, вучахсем ҫине виҫӗ юплӗ патаксем лартса тухнӑ; мӗн чухлӗ инҫене пӑхатӑн, пур ҫӗрте те, горизонта ҫитичченех, ҫав урапасемпе ушкӑн-ушкӑн тата пӗчченшер ҫынсемех курӑнаҫҫӗ, хӗвел ҫинче унта та кунта хӗрлӗ ялавсем ялкӑшса илеҫҫӗ.
Никогда еще за всю многолетнюю историю этих станиц не съезжалось сюда столько народу, сколько приехало в эти дни, — по обе стороны будущей трассы раскинулись временные таборы; тут стояли балаганы, брички с навесами, треноги над кострами, бочки с водой; сколько ни смотри вдаль — повсюду, до самого горизонта, маячат все те же брички и люди группами и в одиночку.

X // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Арҫынсемпе хӗрарӑмсем юрлани ҫеҫенхирте янраса кайса, тусем хушшине ҫитсе каялла янраса килнине итлеме, ҫынсем шавлӑн калаҫни-кулнине, лавҫӑсем кӑшкӑрашнине, сӳсмен чӗриклетнине, урапасем шӑкӑртатнине итлеме питех те кӑмӑллӑ — кунта Кондратьев умне мӗн пурри пурте, художниксем калашле, пысӑк планпа тухса тӑраҫҫӗ.
Очень приятно слушать, как песнь мужчин и женщин, раздававшаяся в степи, уходила в горы, а после возвращалась обратно, слышать как люди громко шумели и смеялись, крики извозчиков, скрип хомутов, равномерный стук колес — все здесь перед Кондратьевым, как говорят художники, представало большим планом.

IX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Халӗ Качкачев вилтӑпри патне темшӗн халӑх нумай пухӑннӑ: арҫынсем хӑшӗ бурка е башлык, хӑшӗ чылай кивелнӗ ҫар шинельне тата сенкер е хӗрли тӑрӑллӑ кубанка, хӗрарӑмсем кӗске кӗрӗксем е ваткӑллӑ пиншаксем тӑхӑннӑ, пуҫӗсене шурӑ шаль тутрисем ҫыхнӑ; машинӑсем тӑраҫҫӗ — кунта грузовиксем те, легковиксем те пур; тачанкӑсем, вӑрӑм та ҫӑмӑл урапасем, тӗрлӗрен тӗслӗ йӗнерленӗ лашасем — ҫакӑ пӗтӗмпе темле пысӑк экспедици лагерӗ пек туйӑнать.
Теперь же возле Качкачева кургана собралось много народу, — мужчины были кто в бурке и в башлыке, кто в потертой армейской шинели и в кубанке с синим или красным верхом; женщины в полушубках и в ватниках, повязанных белыми теплыми шалями; стояли машины, тут и грузовые и легковые, тачанки, линейки, разномастные лошади под седлами, — все это напоминало собой лагерь какой-нибудь экспедиции.

IV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Чечексем ниҫта та ҫук, уй-хирсем сире тӗрлӗ сӑрпа сӑрланнӑ чухнехи пек савӑнтармаҫҫӗ; машинӑсем кӗрлени, ҫынсем калаҫни, урапасем кӗмсӗртетни илтӗнмест, ҫуллахи пек кайӑксен юрри янраса тӑмасть, пӗтӗм ҫеҫерхир, кӗркуннехи пек шӑп та анлӑ пулса тӑчӗ, ӑҫта пӑхатӑн, пур ҫӗрте те кӑмӑла каякан лӑпкӑлӑх тӑрать.
Нигде не лежат цветы, и поля не радуют пестротой красок; не слышно звуков машин, людского говора, цокота бричек, и не разливаются, как бывало летом, птичьи голоса; вся степь стала тихой и просторной, и куда ни взгляни, повсюду увидишь все ту же знакомую печать покоя.

Анчах часах, Рощенскине кӗрсенех, вӗсем лаша транспорчӗ ҫинчен хӑйсем мӗн шутланине улӑштарчӗҫ, мӗншӗн тесен площадьре, райком чӳречисем умӗнче тачанкӑсемпе вӑрӑм урапасем тахҫанах лараҫҫӗ, кучерсем ывӑннӑ лашисене мухтанчӑклӑн тӑвараҫҫӗ, вӗсене сӗтеклӗ симӗс курӑк параҫҫӗ.
Но вскоре, как только въехали в Рощенскую, они изменили свое суждение о конном транспорте, ибо на площади, против окон райкома, давно уже стояли тачанки и линейки, а кучера с самодовольным видом распрягали приморившихся лошадей и давали им свежей и сочной травы.

XXIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ир-ирех, тул ҫутӑлнӑ тӗле, Усть-Невинскинчен пуҫласа Яман-Джалга таран пӗтӗм ҫеҫенхир тӗрлӗ шӑв-шавпа янӑрама пуҫларӗ: ҫакӑн пек чухне такам таҫта васкасах кайнине ҫӑмӑллӑнах пӗлсе илме пулать; ун пек чухне инҫере моторсем кӗрленин шавӗпе пӗрле янравлӑ юрӑ сассине те, лаша ури тапӑртатнине те, урапасем кӗмсӗртетнине те, ку таврара пурте пӗлекен шина чӑнкӑртатнине те, чуман лашасем ҫине кӑшкӑракан кучерӑн сассине те хӑлха лайӑхах илтет.
Рано-рано на рассвете вся степь, от Усть-Невинской до Яман-Джалги, наполнилась теми особенными звуками, когда легко догадаться, что уже кто-то куда-то едет, и едет спешно; когда в отдаленном гудении моторов ухо улавливает то дружную песню, то конский топот, то отчетливый стук колес, то всем знакомый в этих местах цокот ступиц, а то и грозный голос кучера, обращенный к непослушным лошадям.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics