Corpus of the Chuvash language

— Пултарайман эпӗ, ывӑлӑм, — пӑшӑлтатрӗ вӑл халӗ, вилнӗ ачи унӑн сӑмахне илтме пултарнӑ пек.

— Не могла я, сынок, — шептала она, словно мертвое дитя могло ее услышать.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Чӗре шӑпланчӗ, унта халӗ ним хӑрушлӑхсӑр, пӑлханусӑр, хумханусӑр, вилнӗ пек пушӑлӑх ҫеҫ пулнӑ.

Сердце утихло, в нем была мертвая пустота.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ак халӗ ӗнтӗ Микола ҫук, вӑл фронтра вилнӗ, анчах ачи ҫуралчӗ, шӑпах тата ывӑл пулчӗ.

И вот Миколы нет, погиб на фронте, а теперь ребенок родился, и как раз — сын.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вӗсем ӗнтӗ вӑл вилнӗ пулӗ, сивӗпе шӑнса хытнӑ пулӗ, унӑн ӑшӗнчи ачи тахҫанах вилсе кайнӑ, тесе шухӑшланӑ.

Они думали, что она уже умерла, что погибла от мороза и холода, что давно мертво дитя в ее лоне.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Кунта, ҫырмара, вилӗм патшалӑхӗ пулнӑ, кунта, ҫырмара, юр ҫинче, вӗлернӗ ҫынсен вилнӗ кӗлеткисем выртнӑ, сивӗ вӗсене йывӑҫ пек, чул пек туса хунӑ.

Здесь, в овраге, было ее царство, здесь, в овраге, вповалку лежали убитые, обращенные морозом в камень и дерево.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Пӗр уйӑх каялла ял патӗнче вилнӗ красноармеецсен кӗлеткисем ҫине шурӑ кӗртсем купаланӑ.

Заносила белыми курганами тела красноармейцев, павших месяц назад под деревней.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Хӑйсене мӗн ҫӑлассине вӑл пӗлмен те, ҫапла шухӑшланӑ: такам килсе тухса, ҫав вилнӗ арҫын ача ҫинчен, тата ӑна нимӗҫсен аллинчен вӑрласа кайнӑ ҫынсем ҫинчен кам та пулин пырса каласси пулас ҫук.

Она не знала, что случится, не думала, это было невозможно, что кто-нибудь явится, что кто-нибудь выдаст мертвого мальчика и тех, кто его выкрал из немецких рук.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Пуриншӗн те — Пашукшӑн та, Левонюкшӑн та, Олёнӑшӑн та, ҫунтарса янӑ пӳртсемпе вилнӗ ачасемшӗн те тавӑрма май пуррине, анчах уншӑн никам та нихҫан та тавӑрас ҫуккине пӗлнӗ вӑл.

Можно за все отомстить, — и за Пащука, и за Левонюка, и за Олену, и за сожженные избы и умерших детей, но за нее, — думалось ей, — никто и никогда не отомстит.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Иртсе пынӑ чух вӑл хӑйӗн ури айӗнче пиччӗшӗн масар шӑтӑкӗ пулнине, ҫӗр айӗнче вилнӗ Мишка выртнине туйрӗ.

Проходя, он почувствовал под ногами могилу брата, в земле лежит мертвый Мишка.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Чечор Малючихӑн вилнӗ ҫын сӑнӗ пек кӑвакарса кайнӑ сӑнӗ ҫине пӑхса илчӗ те васкасах унӑн аллине хӑйӗн тепӗр аллипе тытса лартрӗ.

Чечор окинула испытующим взглядом смертельно побледневшее лицо Малючихи и торопливо схватила ее руку другой своей рукой.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вилнӗ ҫын пек шурса кайнӑскер, вӑл куҫӗсемпе пӗр вырӑна пӑхса, стена ҫумӗнче тӑнӑ.

Смертельно бледная, она стояла у стены, безумными глазами глядя в одну точку.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вӑл кашнинех, халь йынӑшма вӑхӑт мар, тесе, ответ пама тивӗҫлӗ пулнӑ, — унӑн ыттисен пек шанчӑк пулман пулин те — вӑл йынӑшман: темле пулсан та, ыттисен ывӑлӗсем, упӑшкисем ҫарта, партизансен отрядӗнче ҫӳренӗ, вӗсем чӗрӗ пулнӑ-ха, красноармеец пули тивнипе ял варринче юлашки нимӗҫ вилнӗ телейлӗ сехетре хӑйсем вӗсемпе тӗл пулаҫҫех.

Кто-кто, а она каждому имела право ответить, что не время стонать, она-то не стонала, хотя у нее не было надежды как у других: у других мужья и сыновья были в армии, в партизанах, они были живы, в счастливый час, когда от пули красноармейца посреди деревни умрет последний немец, они с ними встретятся.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

«Мӗнех ӗнтӗ, — пирӗн Мишутка нимӗҫсемпе кӗрешсе вилнӗ.

— Что ж, наш Миша погиб в борьбе с немцами.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Унӑн куҫҫулӗсем пырӗ патне капланса пычӗҫ, вӑл хӑй тӳсеймессинчен, ывӑлӗн кӗлетки умне чӗркуҫҫи ҫине ӳксе, тискер кайӑк пек ӳлесе ярассинчен, вара хӑйӗн хуйхи хӑйӗн хурлӑхӗ ҫинчен, хӑй ҫуратса, тӑрантарса, вунӑ ҫул хушши ачашласа усранӑ, анчах халь нимӗҫ пули тивнипе вилнӗ ывӑлӗ пирки пӗтӗм ял илтӗнмелле ӳлессинчен хӑрарӗ.

Рыдания подступали и к ее горлу, и она боялась, что не выдержит, что упадет на колени у тела сына и заноет, как зверь, и будет выть на всю деревню о смерти сынишки, которого она родила, кормила, холила десять лет, чтобы он теперь погиб от немецкой пули.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Мишутка, красноармеецсем вилнӗ пек вилчӗ, ӑнланатӑн-и?

Мишка помер, как красноармейцы помирают, понимаешь?

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вилнӗ ача выртакан сӗтел тавра вӗсем пачах та ним тума пӗлмесӗр тӑчӗҫ.

В полной беспомощности они стояли вокруг стола с убитым.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Амӑшӗ вилнӗ ывӑлӗн сӑнӗ ҫине пӑхрӗ те унӑн ҫӳҫӗсене ҫемҫен ачашласа илчӗ.

Мать глядела на лицо убитого и мягко гладила его волосы.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ку хушӑра вӑл тахҫан вилнӗ пекех шӑнса хытма ӗлкӗрнӗ.

За это время он успел застыть на морозе, словно умер уже давно.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Нимӗҫсем Вася вилсен те ӑна канӑҫ паманни, вӑл вилнӗ хыҫҫӑн та унӑн кӗлеткинчен мӑшкӑллани ҫавнашкалах манӑҫ пулас ҫук.

В ней будет записано и то, что они и после смерти не оставили его в покое, что и после смерти издевались над его телом.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вӑйӑсенче вӑл пуринчен те пахарах юрланӑ, унтан вара хӑйсен ялӗ патӗнче, юханшывлӑ ҫырмара, ӗлӗк хӑй пӗрмай лашасене шӑварса пурӑннӑ вырӑнта вилнӗ, хӑйсен ялӗшӗн, хӑйсен ҫӗрӗшӗн, хӑйсен тӑван чӗлхишӗн, ҫынсен телейӗшӗн, ҫынсен ирӗклӗхӗшӗн пӗтнӗ.

Он пел лучше всех, а потом погиб у своей деревни, в овраге над речкой, где прежде столько раз поил лошадей, погиб за свою землю, за свою речь, за счастье людей и свободу людей.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.