Шырав

Шырав ĕçĕ:

вилтӑпри the word is in our database.

вилтӑпри (тĕпĕ: вилтӑпри) more information about the word form can be found here.

— Ҫав вилтӑпри патӗнчен иртсе пӗтӗм Ставрополь тӑршшӗпех сип-симӗс вӑрман тарӑхӗ ҫӑмламас шаль тутӑр пек тӑсӑлса выртӗ.
— Зеленый лесной массив будет тянуться начиная от данной могилы вдоль всего Ставрополя словно пуховый шалевый платок.

VIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Манӑн машинӑсем йывӑҫсем лартмалли ҫӗре сухалаҫҫӗ — Качкачев вилтӑпри патӗнчен пуҫларӗҫ.
— Мои машины распахивают землю под лесные посадки, начали от Качкачева кургана.

VI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫак вӑхӑтра вӗсем вилтӑпри патне ҫитрӗҫ.
В это время они дошли до могилы.

IV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Тата мана Сергей ҫапла каласа панӑччӗ: тӗп вӑрман тӑрӑхӗ — леш, Сталинград патӗнчен килекенскер, шӑпах ҫак Качкачев вилтӑпри урлӑ каймалла…
А еще мне Сергей рассказывал, что основная лесная полоса — та, что тянется от Сталинграда, должна пройти именно через могилу Качкачева…

— Прохор Афанасьевич, пуса ҫавӑрӑнӑшӗсем ҫеҫ пулни ҫителӗксӗр-ха, — калаҫӑва хутшӑнчӗ Ирина, куҫне ҫаплах вилтӑпри тӳпи ҫинчен вӗҫертмесӗр тата унта хӑй ҫине бурка, пуҫне сенкер тӑрӑллӑ кубанка тӑхӑннӑ Сергее ҫеҫ курса.
— Прохор Афанасьевич, недостаточно, чтобы был лишь севооборот, — вмешалась Ирина, все также не снимая глаз с могилы и видя в ней только Сергея в бурке и кубанке с голубым верхом.

— Мӗн тума планламалла вара ӑна? — ыйтрӗ Дорофей, лагерь ҫине те, вилтӑпри патне чуптарса пынӑ юланутҫӑ ҫине те савӑнса пӑхса.
— А для чего же ее планировать? — спрашивал Дорофей, любуясь лагерем и верховым, что подъехал к могиле.

Акӑ Сергей аллипе сулса аялтан такама чӗнсе илчӗ, ҫав самантрах вилтӑпри ҫине курӑкпа ҫыхлана-ҫыхлана ӳксе, анчах ҫийӗнчех хӑвӑрт тӑрса, шинель тата хӗрлӗ тӑрӑллӑ кубанка тӑхӑннӑ яштака каччӑ чупса кайрӗ.
Вот Сергей махнул рукой и позвал кого-то снизу, в тот момент на курган, запутываясь травой, но тут же быстро вставая, побежал стройный парень в шинели и кубанке с красным верхом.

Ирина, Качкачев вилтӑпри еннелле пӑхса, йӑл кулса илчӗ — вӑл вӗсене палларӗ: куҫӗсем патӗнче бинокль тытса тӑраканни, полководец евӗрлӗскер, Николай Петрович Кондратьев, унпа юнашар Сергей тӑрать…
Ирина улыбнулась посмотрев в сторону Качкачевского кургана, — она узнала их: тот, что держал бинокль у глаз, похожий на полководца, Николай Петрович Кондратьев, рядом с ним стоял Сергей…

Качкачев вилтӑпри тӳпинче темиҫе ҫын чӗркуҫленсе ларнӑ та, скатерть пек сарса хунӑ карттӑ ҫинче темскер пӑхаҫҫӗ; ҫав ушкӑнран айккинерех бурка тӑхӑннӑ икӗ ҫын тӑраҫҫӗ; пӗри, вӑрӑмскер, картинӑсем ҫинче курма пулакан граждан вӑрҫи вӑхӑтӗнчи полководец пекскер, бинокльпе темскере пӑхать.
Несколько человек сидели на коленях на вершине Качкачевского кургана и что-то рассматривали на карте, развернутой наподобие скатерти; в стороне от группы стояли два человека в бурке; один, длинный, похожий на полководца гражданской войны, что можно было увидеть на картинах, смотрел в бинокль.

Халӗ Качкачев вилтӑпри патне темшӗн халӑх нумай пухӑннӑ: арҫынсем хӑшӗ бурка е башлык, хӑшӗ чылай кивелнӗ ҫар шинельне тата сенкер е хӗрли тӑрӑллӑ кубанка, хӗрарӑмсем кӗске кӗрӗксем е ваткӑллӑ пиншаксем тӑхӑннӑ, пуҫӗсене шурӑ шаль тутрисем ҫыхнӑ; машинӑсем тӑраҫҫӗ — кунта грузовиксем те, легковиксем те пур; тачанкӑсем, вӑрӑм та ҫӑмӑл урапасем, тӗрлӗрен тӗслӗ йӗнерленӗ лашасем — ҫакӑ пӗтӗмпе темле пысӑк экспедици лагерӗ пек туйӑнать.
Теперь же возле Качкачева кургана собралось много народу, — мужчины были кто в бурке и в башлыке, кто в потертой армейской шинели и в кубанке с синим или красным верхом; женщины в полушубках и в ватниках, повязанных белыми теплыми шалями; стояли машины, тут и грузовые и легковые, тачанки, линейки, разномастные лошади под седлами, — все это напоминало собой лагерь какой-нибудь экспедиции.

Ҫак ҫап-ҫара та сӗтел пек тӑваткӑл тӳремлӗ ҫӳллӗ вилтӑпри мӗн авалтанпах Усть-Невинскипе Родниковски ҫӗрӗсен чиккине уйӑрса тӑракан паллӑ пулса тӑрать, унта кӗтӳҫсем кӑна тата вӗсем те сайра-хутра ҫеҫ пыркаланӑ.
Этот высокий могильник с лысой и плоской, как стол, вершиной, издавна служил обозначением границы между землями станиц Усть-Невинской и Родниковской, и к его подножию подходили лишь пастухи, да и то редко.

Паллах ку йывӑҫ, те ватӑскер, те ҫил-тӑвӑл хуҫса антарнӑскер: пӗр-икӗ хутчен чӗриклетет те, хӑйӗн халсӑрлӑхне пула канма чарӑнать, — унтан каллех шӑппӑн тӗлӗрекен вӑрманта пӗр-пӗччен ҫын пӗччен ларакан вилтӑпри ҫинче хурлӑхлӑн йынӑшнӑ евӗр чӗриклетни илтӗнсе каять.
Да, это, конечно, дерево, или старое, или надломленное бурей: скрипнет раз-другой, затем передохнет, справляясь со своей немощью, — и опять летит над затихшим лесом старческий, жалобный скрип, будто кто-то одинокий стонет над одинокой могилой.

XIV // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Ӗлӗк-авал Керчь хули пуҫлӑхӗ пулнӑ, паллӑ археолог Стемпковскин вилтӑпри ҫинчи чавсанайӑн сӑрӑ колоннисем анакан хӗвел ҫутипе кӗренленеҫҫӗ, вӗсем ҫине Керчь шкул ачисем тем те пер ҫырнисем те лайӑх курӑнаҫҫӗ; ачасем хушшинче тӗшмӗшлӗ йӑла ҫирӗпленнӗ: экзамен умӗн те, ун хыҫҫӑн та Митридат тӳпи ҫине хӑпарса анмалла пулнӑ.
Серые колонны часовни на могиле Стемпковского — знаменитого археолога, бывшего когда-то керченским градоначальником, — розовели от заката, и на них хорошо были видны всевозможные записи, сделанные керченскими школьниками, среди которых укоренилось поверье, что перед экзаменами и после них необходимо побывать на вершине Митридата.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Кашни иртен-ҫӳрен ҫав пӗччен чуншӑн кӗлтуса илет, вилтӑпри ҫине хыҫалта тӗттӗмре мӗн курӑнми пуличченех ҫаврӑна-ҫаврӑна пӑхать…
И нет того прохожего, который не помянул бы одинокой души и не оглядывался бы на могилу до тех пор, пока она не останется далеко позади и не покроется мглою…

VI // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Ун чухне килте ун вырӑнне ун тусӗсенчен пӗри, ӑна чун-чӗререн парӑннӑскер тата вилтӑпри пекех чӗмсӗрскер, юлнӑ.
Тогда вместо него сидел у него и принимал посетителей один из его приятелей, преданный ему душою и телом и молчаливый, как могила.

XXIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Революционер вилтӑпри ҫине пырса хунӑ чечек ҫыххи халӑх хускалнине палӑртать.
Help to translate

Китай халӑхӗн аслӑ писателӗ // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 3–7 стр.

Макар чылайччен вилтӑпри тӗмески аяккинче выртрӗ.
Макар долго лежал у подножия кургана.

34-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Вилтӑпри тӗмески ҫийӗн, сывлӑша хыттӑн вӑш-вӑш-вӑш-вӑш! вӑшлаттарса шӑхӑртса, пӗр ушкӑн хӗрлӗ пуҫлӑ кайӑк кӑвакалсем вӗҫсе иртсе кайрӗҫ.
Над курганом с тугим и дробным свистом пронеслась стайка свиязей.

Ҫак вилтӑпри тӗмески Гремячий Лог хуторӗнчи сакӑр ҫухрӑмра, хир тӳпинче ларать, казаксем ӑна тахҫантанпах Виле тӗмески тесе ят панӑ, авалтан юлнӑ халап ӑнлантарса панӑ тӑрӑх, ҫав тӗмеске вырӑнӗнче ӗлӗк-авал пӗр аманнӑ казак вилсе выртнӑ пулать, тен, авалхи юрӑра асӑннӑ казаках пулнӑ пулӗ вӑл, юрӑра ун ҫинчен ҫапла каласа юрлаҫҫӗ:
Стоит курган на гребне в восьми верстах от Гремячего Лога, издавна зовут его казаки Смертным, а предание поясняет, что под курганом когда-то в старину умер раненый казак, быть может тот самый, о котором в старинной песне поется:

Хӗлле вара, вилтӑпри тӗмески юс тирӗнчен ҫӗлетнӗ чаплӑ тум евӗр курӑнан юрпа витӗнсе ларсан, тул ҫутӑлас умӗнхи кӑвакарчӑн пек кӑвак ӗнтрӗк киле пуҫласан, кунсеренех ун тӑррине хӗрлӗ-хӑмӑр ҫӑмлӑ ватӑ тилӗ аҫи чупса тухать.
Зимою же, когда могильный курган — в горностаевой мантии снега, каждый день в голубино-сизых предрассветных сумерках выходит на вершину его старый сиводуший лисовин.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics