Шырав

Шырав ĕçĕ:

унтан the word is in our database.

унтан (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

Сӑвакан сӗт сирпӗнчӗкӗ пек ӑшӑ тумламсем тӗтреллӗ шӑплӑхра пытанса выртакан ҫӗр ҫине тӳп-тӳрӗ анаҫҫӗ, типме ӗлкӗреймен кӑпӑклӑ кӳлленчӗксенче шурӑ хӑмпӑсем пулса хӑпараҫҫӗ; питӗ лӑпкӑ та йӑваш ҫуллахи вӗтӗ ҫумӑр: чечексем те пуҫне усмаҫҫӗ, кил картисенче чӑхсем те унтан хӳтлӗх шырамаҫҫӗ.
Теплые, словно брызги парного молока, капли отвесно падали на затаившуюся в туманной тишине землю, белыми пузырями вспухали на непросохших, пенистых лужах; и так тих и мирен был этот летний негустой дождь, что даже цветы не склоняли головок, даже куры по дворам не искали от него укрытия.

IV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл ӳсет, сарӑлать, ҫур тӳпене йышӑнать, — унӑн тӗксӗм ҫунат айӗсем, усала систерсе, шурала-шурала каяҫҫӗ, — унтан вӑл аннӑҫем анать, унӑн аялти шӑла пир пек витер курӑнакан лапка-лапка ҫупкӑмӗсем ҫеҫен хирти тӗме ҫинче ларакан ҫил арманӗ тӑррине лекеҫҫӗ; таҫта ҫӳлте илтӗни-илтӗнми лӑпкӑ аслати хӑлтӑртатса иртет те ырӑ, сиплӗ ҫумӑр ҫума пуҫлать.
Она росла, ширилась, занимая полнеба, — зловеще белели ее темные подкрылки, — а потом снижалась так, что прозрачные, как кисея, нижние хлопья ее цеплялись за крышу стоявшей в степи, на кургане, ветряной мельницы; где-то высоко и добродушно, еле слышной октавой разговаривал гром и спускался благодатный дождь.

Илемлисен пурин те чӗкеҫ шатри пулмасть, чӗкеҫ шатри вӑл — ҫурхи чечек, ҫавӑнпа унтан ҫеҫпӗл шӑрши кӗмелле те.
Не все же красивые бывают с конопинками, а конопушки — это веснянки, они и должны у меня пахнуть подснежниками.

III сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Пӗр самант вӑл темле хӑяйман пек тӑчӗ, унтан хӑвӑрт ҫаврӑнчӗ те тӑкӑрлӑк тӑрӑх васкаса утрӗ.
Несколько секунд она стояла как бы в нерешительности, а потом быстро повернулась, пошла скорым шагом по переулку.

Лушка пӑртак чарӑнса тӑчӗ, унтан сасартӑк кӗтмен ачашлӑхпа, хумханнипе чӗтренекен сасӑпа каларӗ:
Лушка немного помолчала и вдруг сказала неожиданно ласковым, дрогнувшим от волнения голосом:

Иккӗмӗш хут пырсан, вӑл хуҫан иртсе ҫӳрекен пӳлӗмӗнче чарӑнса тӑнӑ, Давыдова малалла ирттерсе янӑ та, лешӗ ҫенӗхе тухсан, унтан чӗриклетекен крыльца картлашкисем тӑрӑх чупса ансан, Лушка хуҫа арӑмӗ умне чи таса чунлӑ ҫын пек ҫаврӑнса тӑнӑ.
Во второе свое посещение она на минутку задержалась в проходной хозяйской комнате, пропустив вперед Давыдова, и, когда тот вышел в сени, а затем сбежал по скрипучим ступенькам крыльца, Лушка с самым невинным видом повернулась лицом к хозяйке.

Эй, турӑҫӑм, ҫав сӑмахсене ҫеҫ илтме тивнӗ-ши Лушкӑна, ун пек сӑмахшӑн вӑл ҫилленсех те каймасть, хӑй кӳрентернӗ хӗрарӑмсемпе тытӑҫнӑ чухне Лушкӑна унтан та ытларах каланӑ, лешсем ҫапӑҫма пӑхнӑ, тем те пӗр каласа хӑртнӑ, хытӑ ылханнипе ӑсран кайса, вӗсем хӑйсен упӑшкисене хӑйсем кӑна юратма тивӗҫ тесе шутланӑ!
Боже мой, да разве такие, сравнительно безобидные, слова приходилось Лушке выслушивать, а еще больше говорить самой в стычках с обиженными ею женщинами, когда они лезли в драку и нападали на нее с отменными ругательствами, в слепой наивности своей полагая, что только им одним положено любить своих мужей!

Пӗр хушӑ вӑл, Давыдов ҫине айӑкран йӗрӗнсе пӑхкаласа, ним чӗнмесӗр тӑчӗ, унтан сасартӑк хура сатин юбкине хӑвӑрт хыврӗ те приказ панӑ пек каларӗ:
Помолчав немного, презрительно поглядывая на него сбоку, она вдруг быстро сняла черную сатиновую юбку, сказала тоном приказа:

Тӗксӗм лаҫра пӗр-ик минут вӑл сӑмах чӗнмесӗр юпа пек тӑчӗ, киленнипе куҫне хупса, ачаранпа пӗлекен, чуна тивекен шӑрша каҫса кайса шӑршларӗ, унтан ытараймасӑр мӑлатук ярса тытрӗ…
Несколько минут он молча стоял в полутемной кузнице, блаженно закрыв глаза, с наслаждением вдыхая знакомые с детства, до боли знакомые запахи, а потом не выдержал искушения и взялся за молот…

Ҫемен, арӑмӗпе пӗрле, кунне-ҫӗрне кил картинче ирттернӗ, Яков Лукич арӑмӗ, килти ӗҫӗпе пӳрте кӗрсен, унтан каҫса кайса йӗрсе тухнӑ.
Семен с женой и дневали и ночевали во дворе, а жена Якова Лукича, если хозяйственная нужда заставляла ее бывать в доме, выходила, трясясь от рыданий.

II сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл Яков Лукича ыталаса илчӗ, типӗ тутипе унӑн хытӑ, хырӑнман пит ҫӑмартине тӗртӗнчӗ, унтан уйрӑлчӗ те нумайранпа шуратман пӳрт ҫумне пырса ҫыпҫӑнчӗ, куҫран ҫухалчӗ.
Он обнял Якова Лукича, коснулся его жесткой, небритой щеки сухими губами и, отдалившись, как бы прирос к давно не мазанной стенке дома, исчез…

— Кӑнтӑрла та, ҫӗрле те канӑҫ ҫук унтан!
— Ни днем, ни ночью нету от нее спокою!

Нумайччен ахлатнӑ вӑл, ассӑн сывланӑ, пӑшӑлтатса кӗлӗсем каланӑ, сӑх-сӑхнӑ, унтан каллех хӑйне канӑҫ паман пурнӑҫ ҫинчен шухӑша кайнӑ:
Он долго кряхтел, стонал, крестился, шепча молитвы, а потом снова в назойливых думах вернулся к мирскому:

I сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

— Ну, апла пулсан, эпӗ сӗм ватлӑха ҫити чиперех пурӑнма пултаратӑп, тен, ӗмӗрех пурӑнӑп, — терӗ кулса Лятьевский, унтан, усал сӑмахпа вӑрҫса илсе, стена енне ҫаврӑнса выртрӗ.
— Ну, в таком случае я могу спокойно жить до глубокой старости, а может быть, проживу вечно, — усмехаясь, сказал Лятьевский и, матерно выругавшись, отвернулся лицом к стене.

Половцев унтан икӗ утӑмра чарӑнчӗ, аллине ҫав тери ывӑннӑ чухнехи пек ҫӗклерӗ, ҫамки ҫинчен тарне шӑлса илчӗ; унтан алли, вӑйсӑрскер, ленчешкескер, аялалла шуса анчӗ.
Половцев остановился в двух шагах от него, очень усталым движением поднял руку, вытер испарину со лба; потом рука, безвольная и обмякшая, скользнула вниз.

Половцев, халӗ ӗнтӗ икӗ чӗркуҫҫи ҫине тӑрса, пуҫне каялла ывӑтса, тӗксӗм кӗмӗл ҫутине курса савӑннӑ пек, шашкӑна ал лапписем ҫинче тытса тӑчӗ, унтан ӑна кӑкӑрӗ ҫумне ҫупӑрларӗ, макӑрас пек сасӑпа каларӗ:
Половцев, опустившись уже на оба колена, на ладонях вытянутых рук держал шашку, откинув голову, как бы любуясь тусклыми отсветами серебра, а потом прижал ее к груди, сказал дрогнувшим голосом:

Унтан асӑрханса икӗ хӗҫ туртса кӑларчӗ.
Потом осторожно извлек две шашки.

Вун иккӗмӗшӗнчен кая мар унтан хыпар кӗтетӗп.
Жду от него вестей не позже двенадцатого.

Иккӗшӗ те килтех-и? — Унтан, ответ кӗтсе тӑмасӑрах, пӳлӗмелле утрӗ.
Оба дома? — и, не дожидаясь ответа, пошел в горенку.

Унтан, хушнӑ пек: — Хӑвӑртрах хай патне илсе кай, нумай пӗлме ан тӑрӑш, — терӗ.
И повелительно добавил: — Веди скорее к самому и поменьше любопытствуй!

Страницăсем:

1
...
1312
1313
1314
1315
1316
1317
1318

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics