Шырав

Шырав ĕçĕ:

мӗншӗн (тĕпĕ: мӗн) more information about the word form can be found here.

Ачасем манӑн мар, сирӗн, ҫитменнине манӑн сире канашсем пама тивӗҫӗм ҫук, мӗншӗн тесен эсир манран ӑслӑрах, — тӑсрӗ малалла кукамай, — анчах мана вӗсем валли мучие — нимӗҫ хресченне мар, гувернера тара тытмалла пек туйӑнать.
Дети не мои, а ваши, и я не имею права советовать вам, потому что вы умнее меня, — продолжала бабушка, — но, кажется, пора бы для них нанять гувернера, а не дядьку, немецкого мужика.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ вунтӑваттӑ тултарнӑ тӗле Маша ҫирӗм пилӗк ҫулалла ҫитнӗччӗ; вӑл питӗ чиперччӗ; анчах эпӗ ун ҫинчен ҫырса кӑтартма хӑратӑп, мӗншӗн тесен ман ӑс-хакӑлӑм хам хӗрӳллӗн юратнӑ чухне пуҫра тӑрса юлнӑ ытарайми илӗртӳллӗ, ултавлӑ сӑна тепӗр хут куҫ умне кӑларса тӑратма пултарать.
Маше было лет двадцать пять, когда мне было четырнадцать; она была очень хороша; но я боюсь описывать ее, боюсь, чтобы воображение снова не представило мне обворожительный и обманчивый образ, составившийся в нем во время моей страсти.

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Володя вара ман куҫӑмсенчен мӗншӗн куҫҫуль тухнине ниепле те ӑнланайман пек пӑхса тӑчӗ.
Володя смотрел на меня, однако так, как будто никак не понимал, отчего у меня слезы на глазах…

V сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мӗн пуррине мӗншӗн пӗр тан уйӑрмалла мар-ха пирӗн?»
Отчего ж нам не разделить поровну того, что имеем?»

III сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Эсӗ мӗншӗн кунашкал салху паян?
— Отчего ты такая скучная?

— Филипп, мӗншӗн хальхинче Тиечука сулахай енне мар, сылтӑма пичевленӗ? — хӑюсӑртараххӑн ыйтатӑп эпӗ.
— Отчего это нынче Дьячок на правой пристяжке, а не на левой, Филипп? — несколько робко спрашиваю я.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мӗншӗн пирӗн ҫав ҫурт патне пырса чарӑнса, хуҫисемпе паллашмалла мар-ха?
Отчего бы нам не поехать в этот дом и не познакомиться с хозяевами?

Наталья Савишна вилӗмрен хӑрамасса пултарнӑ, мӗншӗн тесен вӑл турра пӗр иккӗленмесӗр ӗненсе тата евангели законне пурнӑҫласа вилнӗ.
Наталья Савишна могла не бояться смерти, потому что она умирала с непоколебимою верою и исполнив закон Евангелия.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пире ун патне кӗртмерӗҫ, мӗншӗн тесен вӑл эрнипех тӑнсӑр выртрӗ, нимӗнле эмел те ӗҫмерӗ, никампа та калаҫмарӗ, ҫывӑрмарӗ, нимӗн те ҫимерӗ, ҫавӑнпа тухтӑрсем те вилсе каясран шикленчӗҫ.
Нас не пускали к ней, потому что она целую неделю была в беспамятстве, доктора боялись за ее жизнь, тем более что она не только не хотела принимать никакого лекарства, но ни с кем не говорила, не спала и не принимала никакой пищи.

— Мӗншӗн тӑватӑ кӗрепенке? — терӗ вӑл мӑкӑртатса, сахӑрне писменпе виҫнӗ май, — виҫҫӗ ҫурӑ та ҫитет.
— На что четыре фунта? — говорила она ворчливо, доставая и отвешивая сахар на безмене, — и три с половиною довольно будет.

— Мӗншӗн эсир, Наталья Савишна, ҫӳлти патшалӑха кӗрсен, тетӗр? — ыйтрӑм эпӗ.
— Отчего же вы говорите, Наталья Савишна, когда будет в царствии небесном? — спросил я.

Унран ҫакна мӗншӗн ыйтнине ӑнланманнипе пулас, карчӑк ман ҫине аптранипе тӗлӗнсе тем кӗтнӗн пӑхрӗ.
Старушка посмотрела на меня с недоумением и любопытством, должно быть, не понимая, для чего я спрашиваю у нее это.

Кӑнтӑрлахи апат хыҫҫӑн ҫывӑрма ун пӳлӗмне эпӗ халиччен час-часах килеттӗмччӗ, ҫавӑнпа эп мӗншӗн килнине тавҫӑрса илчӗ те, вырӑнӗ ҫинчен тӑрса, мана ҫапла каларӗ:
Так как еще прежде довольно часто случалось, что после обеда я приходил спать в ее комнату, она догадалась, зачем я пришел, и сказала мне, приподнимаясь с постели:

Пытариччен те, пытарсан та эпӗ йӗме чарӑнмарӑм, хуйхӑллӑ ҫӳрерӗм, анчах ҫак хуйха аса илме намӑс мана, мӗншӗн тесен ун ҫумне яланах хама хам ытти ҫынсенчен мала хурассин темле туйӑмӗ хутшӑнчӗ: е манӑн кӑмӑл ыттисеннинчен ытларах хуҫӑлнӑ пек кӑтартасшӑн пултӑм, е хам ҫинчен ҫынсем мӗн шутласси пирки пӑшӑрхантӑм, е пӗр тӗллевсӗр Мими калпакӗ ҫине, ҫынсен пичӗсем ҫине сӑнавлӑн пӑхкаларӑм.
Прежде и после погребения я не переставал плакать и был грустен, но мне совестно вспомнить эту грусть, потому что к ней всегда примешивалось какое-нибудь самолюбивое чувство: то желание показать, что я огорчен больше всех, то заботы о действии, которое я произвожу на других, то бесцельное любопытство, которое заставляло делать наблюдения над чепцом Мими и лицами присутствующих.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мӗншӗн тӑп-тӑп чӑмӑртаннӑ тутисем ытла та тӗссӗр, мӗншӗн эпӗ вӗсем ҫине тинкерсе пӑхнӑ чух, ҫӗр ҫинчи пек мар лӑпкӑлӑха палӑртса, ҫӳҫ пӗрчисемпе ҫан-ҫурӑм тӑрӑх ҫӳҫентерекен сивӗ туйӑм сараҫҫӗ вӗсем?..
Отчего губы так бледны и склад их так прекрасен, так величествен и выражает такое неземное спокойствие, что холодная дрожь пробегает по моей спине и волосам, когда я вглядываюсь в него?..

Мӗншӗн унӑн сӑн-пичӗ ҫиленнӗ чухнехи пек сивӗ?
Отчего выражение всего лица так строго и холодно?

Мӗншӗн-ха вӑл ҫакнашкал хӑрушла шурса кайнӑ, мӗншӗн витӗр курӑнас пек таса питҫӑмарти ҫине хура пӑнчӑ тухса ларнӑ?
Отчего эта страшная бледность и на одной щеке черноватое пятно под прозрачной кожей?

Эпӗ ӗҫмелли мӗншӗн илсе килменнине пӑхма кӑна тухнӑччӗ, кӗретӗп: ман савнӑ ҫыннӑм хӑй таврашӗнчи япаласене салатса тӑкнӑ та сирӗн аҫӑра шавах кӑчӑк туртать; леш ун патне пӗшкӗнет, анчах хӑйӗн шухӑшне калама вӑйӗ ҫитеймест пулас, тутине выляткаларӗ те каллех ахлатма пуҫларӗ: «Турӑҫӑм! Ҫӳлти аттеҫӗм! Ачасене! Ачасене!» эпӗ сире чӗнме чупасшӑнччӗ, анчах Иван Васильич чарчӗ: «Ку ӑна пушшех пӑшӑрхантарса ярӗ, илсе килес мар», — терӗ.
Только я вышла посмотреть, что питье не несут, — прихожу, а уж она, моя сердечная, все вокруг себя раскидала и все манит к себе вашего папеньку; тот нагнется к ней, а уж сил, видно, недостает сказать, что хотелось: только откроет губки и опять начнет охать: «Боже мой! Господи! Детей! детей!» Я хотела было за вами бежать, да Иван Васильич остановил, говорит: «Это хуже встревожит ее, лучше не надо».

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унсӑр епле пурӑнассине ӑнланма ҫук туйӑм хӑҫан та пулин пӗтесси ҫинчен эпӗ шухӑшлама пултараймастӑп, мӗншӗн тесен ҫак минутра ҫав тери вӑйлӑ юрататӑп.
Я слишком сильно чувствую в эту минуту, чтобы думать, что то чувство, без которого я не могу понять существования, могло бы когда-нибудь уничтожиться.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

La belle Flamande, эсӗ ӑна ҫапла чӗнетӗн, иккӗмӗш эрне ӗнтӗ ман патӑмра хӑнара пурӑнать, мӗншӗн тесен амӑшӗ таҫта хӑнана кайнӑ, ҫак хӗр маншӑн тӑрӑшса, хӑй мана чунтан-чӗререн юратнине кӑтартать.
La belle Flamande1, как ты называешь ее, гостит у меня уже вторую неделю, потому что мать ее уехала куда-то в гости, и своими попечениями доказывает самую искреннюю привязанность.

Страницăсем:

1
...
410
411
412
413
414
415
416
417
418
419
420
...
1106

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics