Шырав

Митька

Митька Кушнарев пӗренесене шыва антарнӑ ҫӗрте пӗр эрне ҫеҫ ӗҫлерӗ, Грицькоран кая юлсан, хӑех парӑнчӗ, шыв тӑрӑх кайма ыйтрӗ.
Митька Кушнарев на сбросе бревен проработал всего лишь неделю, отстал от Грицька, признал себя побежденным и сам попросился в бригаду молевщиков.

Митька Кушнарев канлӗ ҫыврайман пулас, темле ҫиллес пулнӑ, никама та сӑмах чӗнмен.
Видимо, Митька Кушнарев спал плохо, был злой, ни с кем не разговаривал.

— Апла пулсан, юрать, — терӗ те Митька ҫывӑрма кайрӗ.
— Ну, если так, то это дело другое, — сказал Митька и пошел спать.

— Тӑрсан-тӑрсан Митька Сергее айккинелле илсе кайрӗ.
— Митька постоял, потом отвел в сторону Сергея.

«Такши пӗренесене ҫавӑркалать, — шухӑшларӗ Митька. — Камӑн ыйхи килмест-ши?»
«Кто-то дрючья ворочает, — подумал Митька. — Да кому ж это не спится?»

Митька Кушнарев вӑранчӗ.
Митька Кушнарев проснулся.

Ман шутпа, Митька унта ним те мар.
А Митька, как я понимаю, тут ни при чем.

Кунта, йывӑҫ антарнӑ ҫӗрте, май пур, эпӗ ӑна час-часах куратӑп, анчах Митька Артист, шуйттан пӗлет ӑна, тем ҫыпӑҫать…
А тут, на сплаве, можно, часто я с ней вижусь, да Митька Артист, черт его знает, чего лезет к ней…

— Куратӑн-и, Варюша, мансӑр юлтӑн та инкек куртӑн, — хӗре куҫӗнчен пӑхса каларӗ Митька.
— Вот видишь, Варюша, осталась ты без меня, и уже с тобой горе случилось, — говорил Митька, заглядывая девушке в глаза.

Митька Кушнарев лагерь ӗҫӗпе интересленсе тӑмарӗ.
Митька Кушнарев не стал интересоваться делами лагеря.

Апатне ҫие-ҫиех Митька Кушнарев вӑрҫӑра осколок татса кайнӑ шӗвӗр пӳрнине кӑтартрӗ, хӗрсем вара, теме курса, йӑванса кайичченех ахӑлтатрӗҫ.
Митька Кошнарев не отходя от обеда показал отрубленный осколком на войне палец, а девушки, увидев его, хохотали, что даже опрокинулись.

— Митька, пӳрнӳне ҫӗклесе кӑтарт-ха!
— Митька, покажи палец!

— Эй, Варенька, чунӑмҫӑм кулкаласа кӑшкӑрчӗ Митька, — вӑкӑрсем умӗнче ан ташла…
— Эй, Варенька, серденько мое, — смеясь, кричал Митька, — не танцуй у быков перед очами…

Митька Кушнарев пӗрене пуҫне картласа сӑнчӑрпа яваларӗ те, вӑкӑрсем пӗренене шыв хӗррине мекӗрленсе сӗтӗрсе кайрӗҫ.
На толстом конце сосны Митька Кушнарев выстругал зазубрину, обхватил ствол цепью, и быки, натужась, волоком потащили бревно к берегу.

Иван Атаманов, Грицько, Митька Кушнарев, фронтра вӗсем кун пек ҫеҫ сивве курман иккенне кӑтартас тесе, кӗписене хывса шыв хӗрне пит ҫума чупрӗҫ.
Иван Атаманов, Грицько, Митька Кушнарев, желая показать, что на фронте им доводилось видать и не такие холодные зори, сняли рубашки и побежали к реке умываться.

— Ҫапах та, хӗрарӑмсене пулӑшас пулать, — терӗ Митька.
— И все ж таки бабочкам надо подсобить, — серьезно проговорил Митька.