Corpus of the Chuvash language

Вӗсене асӑнма та намӑс халӗ мӗскӗн Давыдова, вӑл вара, хӑйӗн ӗлӗкхи юратӑвӗсене аса илнӗ чухне ҫавӑн пек тӗле пырса лексен, пит-куҫне йӗрӗнчӗклӗн пӗркелентерет, унӑн иртнӗ пурнӑҫне, калӑпӑр, мазутӑн ҫуллӑ пӑнчи матросӑн таса тумне илемлетнӗ пек илемлетекен тӗлтен хӑвӑртрах шуса иртме васкать.

И вспомнить-то было стыдно бедному Давыдову, и он, мысленно путешествуя по своему любовному прошлому и наткнувшись на такой эпизод, брезгливо морщился, старался поскорее проскользнуть мимо того, что красило прошлое, допустим, так же, как жирное пятно мазута красит чистую матросскую форменку.

XXIV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Ир чылая кайиччен вӑл уҫӑ кантӑк умӗнче ларчӗ, пӗр пирус хыҫҫӑн теприне туртрӗ, хӑйӗн халичченхи юратӑвӗсене аса илчӗ, анчах, тӗрӗслеме тӑрсан, ун пурнӑҫӗнче халӗ ырӑпа е хурланса, е, япӑх пулсан, ӳкӗнсе аса илмелли нимӗн те пулманнине курчӗ.

До позднего утра он сидел дома возле открытого окошка, курил одну папиросу за другой, перебирал в памяти свои былые любовные увлечения, и вот на поверку оказалось, что ничего-то и не было в его жизни такого, о чем можно было бы вспомнить теперь с благодарностью, или грустью, или даже, на худой конец, с угрызениями совести…

XXIV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.