Corpus of the Chuvash language

Ыттисенчен нимӗнпех те уйрӑлса тӑман алӑк уҫӑлчӗ те каллех хупӑнчӗ, анчах пӳлӗмре, ҫывӑракан хула шӑплӑхӗнче, икӗ американӑн чаплӑ калаҫӑвӗ пулса иртрӗ, — хӑвӑртлӑхӗпе, кӗскелӗхӗпе тата татӑклӑ сӑмах ҫаврӑнӑшӗсемпе вӑл фортепианӑн аялти регистрӗн чи чӗтревлӗ ҫеммине аса илтерет.

Открылась и вновь закрылась эта ничем не замечательная дверь, но за нею в тишине уснувшего города произошел замечательный разговор двух американцев, по быстроте, сжатости и решительности напоминавший фортепианную трель в нижнем регистре.

I. Стэнли Африка ӑшнелле каять // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Тӑваттӑмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 165–317 с.

Сӑнатӑп: хӗрлӗ хӑмпӑсем шӑтаҫҫӗ, чул сарнӑ ҫула юсаҫҫӗ, кантӑкҫӑсем ӑшталанаҫҫӗ — унтан каллех тусан та ҫутӑ, каллех — апчхулатнипе сӑнсӑрланнӑ-киревсӗрленнӗ хӗвел, татах — усаллӑха-вӗчӗлӗхе вӗлерекен чечексем, тата — пӗр-пӗрне савакансен пӑтти, акӑ каллех — ылханлӑ фортепианӑн ӗнернӗ хыҫҫӑнхи сасси…

Наблюдаю: лопаются красные пузырики, чинят мостовую, хлопочут стекольщики и снова пыль и свет, и опоганенное чиханьем солнце, и убивающие злобу цветы, и сладкая каша влюбленных, и вот — опять настроено проклятое фортепиано.

I. Чыс тӑватӑп // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Виҫҫӗмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 383–426 с.

Усӑнса тӑракан улӑм тӑрӑллӑ тӗттӗмрех сарайран шӑхличӗн чӗтренсе вылянакан чӗвӗл-чӗвӗл сассисем тухса вӗҫеҫҫӗ, вӗсене хирӗҫ, бук ҫулҫисем хушшипе уйӑх ҫути ӳкнӗрен ялтӑраса тӑракан улпут ҫурчӗн уҫӑ кантӑкӗсенчен, фортепианӑн анлӑ та янӑравлӑ аккорчӗсем ярӑна-ярӑна илтӗнеҫҫӗ.

Из затененного сарая с нависшею соломенною стрехой тихо вылетали переливчатые трели дудки, а навстречу им из открытых окон усадьбы, сверкавшей сквозь листву буков отражением лунного света, неслись певучие, полные аккорды фортепиано.

IX // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.