Corpus of the Chuvash language

Вӗсенчен пӗри кӑна, чи сӳлли те ырханни, ҫав тери ҫӑра сухалли, манахшӑн та, паянхи куншӑн та килӗшӳсӗр янӑравлӑ, хаваслӑ сасӑллӑскер, пуринчен малта пысӑк, хура хӗрес тытса пыни пачах та питсӗр пулнӑ пек курӑннӑ: вӑл кукша пуҫлӑ пулнӑ, унӑн сӑмси питҫӑмартисем тӑрӑх ик еннелле сарӑлса кайнӑ, вара унан кукша пуҫӗпе сухалӗ хушшинче пичӗ вырӑнӗнче урӑх нимӗн те палӑрса тӑман.

Лишь один из них, самый высокий, тощий, с густейшей бородою и не подобающим ни монаху, ни случаю громким, весёлым голосом, тот, который шёл впереди всех с большим, чёрным крестом в руках, как будто не имел лица: был он лысый, нос его расплылся по щекам, и кроме двух чёрненьких ямок между лысиной и бородой у него на месте лица ничего не значилось.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.