Шырав

окази

Часах акӑ тепӗр сехетрен окази тапранса каясси ҫинчен те пӗлтерме пычӗҫ, лашасене кӳлме хушрӑм.
Скоро пришли нам объявить, что через час тронется оказия; я велел закладывать.

Вӑл самаях чӑрсӑррӑн пӑхса илчӗ, галстукне турлетрӗ те пӑрӑнчӗ, ун умӗнчен иртсе пыракан армянин ҫеҫ, кулкаласа: «тӗрӗс, окази килчӗ, ыран ирпе каялла каять», — терӗ уншӑн.
Он посмотрел довольно дерзко, поправил галстук и отвернулся; шедший подле него армянин, улыбаясь, отвечал за него, что точно пришла оказия и завтра утром отправится обратно.

«Кала-ха, ыр ҫыннӑм, — тесе кӑшкӑртӑм эпӗ ӑна чӳречерен, — окази илчӗ-и вара?» — терӗм.
— Скажи, любезный, — закричал я ему в окно, — что это — оказия пришла, что ли?

Тен, эсир «окази» мӗн иккенне те пӗлместӗр пулӗ-ха?
А вы, может быть, не знаете, что такое «оказия»?

Мана кунта: тата виҫӗ кун хушши пурӑнмалла, тесе пӗлтерчӗҫ, мӗншӗн тесен «окази» Екатериноградран килмен-ха, ҫавӑнпа вӑл каялла кайма та пултараймасть; Тупӑнать-ҫке инкек!
Мне объявили, что я должен прожить тут еще три дня, ибо «оказия» из Екатеринограда еще не пришла и, следовательно, отправляться обратно не может, что за оказия!..