Шырав

Шырав ĕçĕ:

ним the word is in our database.

ним (тĕпĕ: ним) more information about the word form can be found here.

Анчах, тархасшӑн, хуть мана та пулин комплиментсем ан ҫыр-ха эсӗ; атту эпӗ санӑн ӑсна, йӗркелӗхне мухтаса, хам чӗрери мӗнпур сӑмаха кӑларса хурӑп, — ҫакӑнтан начарри вара саншӑн, паллах, ним те пулас ҫук.
Только, пожалуйста, уж хоть мне-то ты не пиши комплиментов, иначе я изолью перед тобою сердце мое целым потоком превознесений твоего благородства, тошнее чего, конечно, ничто не может быть для тебя.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапах та, хама хам тӑрӑ шыв ҫине кӑларса, Дмитрий Сергеич пекех, эпӗ хамшӑн ҫеҫ усӑ тӑватӑп, кайран: кунта эпӗ айӑплӑ мар, ку ӗҫ пӗтӗмпех мана ним чухлӗ те пӑхӑнман япаларан килнӗ, теме май пултӑр тесе тӑрӑшатӑп.
Все-таки у меня, как у Дмитрия Сергеича, это саморазоблачение делается в свою же пользу, чтобы можно было сказать: я тут не виновата, дело зависело от такого факта, который не был в моей власти.

Кунта эпӗ ним тума та пултарайман пулӑттӑм.
Над нею я была бы бессильна.

Ҫаврӑнса пӑхатӑп та, — шӑпах ҫавӑн пек! вӑл, вӑл, нумай пулмасть ҫеҫ илемлӗх енчен ним те чухламаншӑн намӑслантарса хӑваласа янӑ пурне те витӗр куракан вулавҫӑ; вӑл каллех кунта, каллех вара ӗлӗкхи пекех пурне те курать, вӑл каллех тем пӗлет!
Оглядываюсь, — так и есть! он, он, проницательный читатель, так недавно изгнанный с позором за незнание ни аза в глаза по части художественности; он уж опять тут, и опять с своею прежнею проницательностью, он уж опять что-то знает!

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ вӗҫен кайӑк пекех ирӗкре, вара вӗҫен кайӑк пекех, ним ҫинчен шухӑшламасӑр пурӑнма пултаратӑп.
Я волен, как птица, и могу быть беззаботен, как птица.

Эпӗ медицинӑн отставкӑри студенчӗ, — хам ҫинчен сире урӑх ним те калама пӗлместӗп.
Я отставной медицинский студент, — больше ничего не умею сказать вам о себе.

Анчах характерсене улӑштарни вӑл ҫак япалана пӗр-пӗр ырӑ мар енне хирӗҫ янӑ чухне ҫеҫ лайӑх; ӑна тата мана улӑштарма тивекен енсенче вара ырӑ марри ним те ҫукчӗ.
Но переделки характеров хороши только тогда, когда направлены против какой-нибудь дурной стороны; а те стороны, которые пришлось бы переделывать в себе ей и мне, не имели ничего дурного.

Пӗлместӗп; анчах ку япала ӑнӑҫлӑ пулса тухсан та, кунта ним ырри те пулмастчӗ пулӗ.
Не знаю; но думаю, что и в случае успеха не вышло бы тут ничего особенно хорошего.

Эпӗ йӑнӑш турӑм ӗнтӗ, анчах ку йӑнӑшра аван марри темех ҫук; ун енчен вара пачах ним те пулман.
С моей стороны была ошибка, но и в этой ошибке было мало дурного; а уж с ее стороны не было совершенно ничего.

Манӑн вара хамӑн ҫаксем пӗри те ҫук: эпӗ тӳрӗ чунлӑ, ҫын умӗнче ним те пытарса тӑмастӑп, эпе яланах уҫӑ, савӑнӑҫлӑ пулма пултаратӑп тата нихҫан та юншӑхмастӑп.
Во мне, кажется, нет ничего этого: я прямодушен и откровенен, я готов быть всегда весел и вовсе не хандрю.

Сирӗн чунӑр чӳрече умӗнче ларакан ҫын курма пултаракан урам пек; анчах ҫав ҫын унта, ҫав урама, мӗн те пулин курас тесе мар, ҫук, вӑл унта ним кирлине те, ним тӗлӗнмеллине те курас ҫуккине хӑех пӗлет, вӑл ытахальтен, ӗҫсӗр аптраса ҫеҫ пӑхать: пурпӗрех вӗт, эппин, мӗншӗн пӑхмалла мар-ха?
Ваша душа будто улица, на которую поглядывает каждый, кто сидит подле окна, не затем, чтобы ему нужно было увидеть там что-нибудь, нет, он даже знает, что и не увидит ничего ни нужного, ни любопытного, а так, от нечего делать: ведь все равно, следовательно, почему же не поглядывать?

Унта пӗр кирлӗ мар ҫӗртенех, ҫитменнине тата ним шутсӑр-мӗнсӗрех, кашни ҫын тӗрлӗ ӑпӑр-тапӑршӑн кӗрсе каять, час-часах тата вӑл нимшӗн те мар, сирӗн чунӑрпа чӗлхӗре хыҫасшӑн ҫеҫ кӗрет.
В него без всякой надобности, даже без всякой мысли залезает всякий за всяким вздором, и чаще всего не более как за тем, чтобы почесать язык о вашу душу.

Кунта ӗҫ сирӗн вӑрттӑнлӑхӑрсем уҫӑлнинче мар: вӑрттӑнлӑхсем, мӗнле пулсан та, хаклӑ япаласем, вӗсене пытарма, упраса тӑма манса каймастӑн; ҫитменнине тата вӗсем кашнийӗннех ҫук, нумайӑшӗсен хӑйсен ҫывӑх ҫыннисенчен ним пытармалли те пулмасть.
Дело не в том, что этим нарушаются наши тайны: тайны — более или менее крупные драгоценности, их не забываешь прятать, стеречь; да и не у всякого есть они, многим и ровно нечего прятать от близких.

Ҫемьере кашниех, уйрӑмах аслисем, сирӗн хӑвӑр кӑна пӗлсе тӑмалли пурнӑҫа ним уяса тӑмасӑрах уҫса пӑхма тӑрӑшаҫҫӗ.
Каждый из семейства, особенно из старших, без церемонии сует лапу в вашу интимную жизнь.

Йӑнӑша пысӑклансах пыма эпир пӗрле пурӑнма тытӑнсан вӑл мана питӗ пысӑка хуни те пулӑшрӗ: пирӗн хушӑра ун чухне пӗртанлӑх ҫукчӗ-ха: вӑл мана ытлашширех те хисеплетчӗ; ман пурнӑҫа, эп хама епле тыткаланине вӑл чи ҫӳле хурса йышӑнатчӗ, манри уйрӑмлӑхсене ҫынсен пурин те пулмалли япаласем вырӑнне хуратчӗ, вӑхӑтлӑха вара вӑл вӗсемсӗр пуҫне урӑх ним те курми пулса тӑчӗ.
Ошибке много помогло и то, что, когда мы сошлись жить вместе, она слишком высоко ставила меня: между нами еще не было тогда равенства; с ее стороны было слишком много уважения ко мне; мой образ жизни казался ей образцовым, она принимала за общую человеческую черту то, что было моею личною особенностью, и на время она увлеклась ею.

Анчах ҫын мӗн чӑтма ҫук пуличченех хӑй пӗрре хӑнӑхнӑ пурнӑҫпа пурӑнма тӑрӑшать; пурнӑҫра эпир кирек хӑҫан та ҫӗннине хирӗҫ тӑма хӑтланатпӑр, ҫак кӑмӑла вара урӑх ним те тума май юлмасан тин пӑрахатпӑр.
Но человек до последней крайности старается сохранить положение, с которым сжился; в основной глубине нашей природы лежит консервативный элемент, от которого мы отступаем только по необходимости.

Кукша пуҫ ним те шарлаймарӗ, каллех ҫанӑсӑр шурӑ шупӑрлӑ ҫыннӑн улӑм шлепкине сӑнама тытӑнчӗ.
Лысый ничего не сказал и снова стал рассматривать соломенную шляпу человека в белой безрукавке.

Халӑха кӑтартма // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 107–114 стр.

Вӑл Вера Павловна хыҫҫӑн мар, тӳрех хӑй кабинетне кайрӗ; сӗтелӗ ҫине, сӗтел ҫумӗнчи вырӑн ҫине сиввӗн, ерипен пӑхса илчӗ: ҫапла, вӑл ӗнтӗ темиҫе кун хушши мӗн те пулин ҫакӑн пекрех япала пуласса, калаҫу е ҫыру пуласса кӗтнӗччӗ, ну, акӑ вӑл ҫыру, адресӗ ҫук, анчах пичечӗ Вера Павловнӑн; ну, паллах, Вера Павловна ӑна пӗтерес тесе шыранӑ е халь тин пӑрахса хӑварнӑ, ҫук, шыранӑ: хутсем ним йӗркесӗр сапаланса выртаҫҫӗ, анчах Вера Павловна ӑна ӑҫтан тупма пултартӑр-ха, вӑл ҫырӑвне пӑрахнӑ чухне ҫав тери пӑхланса кайнӑ, вӑрр ывӑтнӑ ҫыру, алла кӑвар пек ҫунтараканскер, ӳксе сӗтел ҫийӗн шуса кайнӑ та сӗтел леш енне, чӳрече ҫине ӳкнӗ.
Он не пошел за Верой Павловной, а прямо в кабинет; холодно, медленно осмотрел стол, место подле стола; да, уж он несколько дней ждал чего-нибудь подобного, разговора или письма, ну, вот оно, письмо, без адреса, но ее печать; ну, конечно, ведь она или искала его, чтоб уничтожить, или только что бросила, нет, искала: бумаги в беспорядке, но где ж ей было найти его, когда она, еще бросая его, была в такой судорожной тревоге, что оно, порывисто брошенное, как уголь, жегший руку, проскользнуло через весь стол и упало на окно за столом.

XXVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл, питне аллисемпе хупласа, вырӑн ҫине пыра-пыра выртрӗ, тепӗр 15 минутран тӑчӗ те пӳлӗм тӑрӑх утса ҫӳрерӗ, креслӑсем ҫине йӑванчӗ, каллех пӗрре вӑрӑмрах, тепре кӗскерех ярса пусса, талпӑнса утса ҫӳрерӗ, вырӑн ҫине пырса выртрӗ, каллех утса ҫӳрерӗ, темиҫе хутчен ҫыру сӗтелӗ патне пырса тӑчӗ те каллех чупса кайрӗ, юлашкинчен ларчӗ, темиҫе сӑмах ҫырса хучӗ, ҫырӑва ҫыпӑҫтарчӗ, унтан пӗр ҫур сехетрен ҫырӑва ярса тытрӗ, ҫурса тӑкса ҫунтарса ячӗ, нумайччен унталла-кунталла чупкаласа ҫӳрерӗ, ҫӗнӗрен ҫырчӗ те, васкавлӑн, ҫыпӑҫтарнӑ-ҫыпӑҫтарманах, адрес ҫырса вӑхӑта ирттермесӗр, ҫырӑва илсе, упӑшкин пӳлӗмне чупса кайрӗ, ӑна сӗтел ҫине пӑрахса, хӑйӗн пӳлӗмне ыткӑнчӗ, кресла ҫине ӳкрӗ, пит-куҫне аллисемпе хупласа, ним хусканмасӑр ларчӗ; ҫур сехет, тен, пӗр сехет иртрӗ пуль, акӑ, шӑнкӑртаттарни илтӗнчӗ — ку ӗнтӗ вӑл, Вера Павловна, ҫырӑва илсе, ҫурса тӑкас, ҫунтарса ярас тесе кабинета чупса кайрӗ, — ӑҫта-ха ҫыру?
Она бросалась в постель, закрывала лицо руками и через четверть часа вскакивала, ходила по комнате, падала в кресла, и опять начинала ходить неровными, порывистыми шагами, и опять бросалась в постель, и опять ходила, и несколько раз подходила к письменному столу, и стояла у него, и отбегала, и, наконец, села, написала несколько слов, запечатала, и через полчаса схватила письмо, изорвала, сожгла, опять долго металась, опять написала письмо, опять изорвала, сожгла, и опять металась, опять написала, и торопливо, едва запечатав, не давая себе времени надписать адреса, быстро, быстро побежала с ним в комнату мужа, бросила его на стол и бросилась в свою комнату, упала в кресла, сидела неподвижно, закрыв лицо руками; полчаса, может быть, час, и вот звонок — это он, Вера Павловна побежала в кабинет схватить письмо, изорвать, сжечь — где ж письмо?

Атӑ ӑсти яланах атӑсӑр, ҫӗвӗҫӗн кӗпи яланах ним йӗркисӗр, — тет вӑл сӑмах.
Поверье говорит, что сапожник всегда без сапог, платье на портном сидит дурно.

XXV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics