Шырав

Шырав ĕçĕ:

ложе (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

Столовӑйра сӗтелӗн виҫӗ енче виҫӗ ложе ларнӑ.
Help to translate

Авалхи Римри тата Авалхи Грецири ятсемпе сӑмахсене ӑнлантарса пани // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 315–330 с.

«Триклиний» тени виҫӗ ложе тенине пӗлтерет.
Help to translate

Спартак хӗҫне часрах урайне пӑрахрӗ те, Валерие ложе ҫине вырттарса, ӑна сывлӑшӗпе ӑшӑтма тӑрӑшрӗ.
Бросив на пол меч и подняв сильными руками свою возлюбленную, Спартак положил ее на ложе, стал своим дыханием.

XIV сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Спартак ложе ҫинчен сиксе тӑчӗ те хӑй ҫине латӑсем, шлем, хӗҫ ҫакма хатӗрленчӗ.
Тогда Спартак встал с ложа и стал надевать латы, шлем и меч.

Валерия, шуралса кайса, ложе ҫине ӳкрӗ.
И Валерия, изнемогая от волнения, упала на ложе.

VIII сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Вара вӑл портьерӑна антарчӗ; чӗри хытӑ тапнине чарас тесе аллине кӑкӑрӗ ҫине тытса, ложе ҫине ларчӗ те, лӑпланнӑ пек пулса, яланхи сасӑпа: — Мирца! — тесе чӗнчӗ.
Опустив портьеру, она приложила обе руки к сердцу, как будто хотела заглушить его биение, и села на ложе; минуту спустя, овладев собою, она непринужденно и спокойно, своим обычным голосом позвала рабыню: — Мирца!

Сулла, ӳсӗрӗлсе ҫитнӗскер, каллех ложе ҫине тӗшӗрӗлсе анчӗ.
Сулла, окончательно опьяневший, успел вновь свалиться на ложе.

VII сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

— Валерия! — тӗлӗнсе кӑшкӑрчӗ Сулла, ӳсӗрпе ложе ҫинчен аран ҫӗкленсе.
— Валерия! — воскликнул Сулла в изумлении, пытаясь подняться с ложа, к которому пригвоздили его тело пары вина.

— Мана эсӗ мухтани кирлӗ мар! — кӑшкӑрса пӑрахрӗ Сулла хӑрӑлтатакан хаяр сассипе; ҫав вӑхӑтрах, ложе ҫинчен ҫӗкленсе, чышкипе сӗтел ҫине ҫапрӗ.
— Мне не нужны твои похвалы! — воскликнул Сулла, поднявшись на ложе и сильно стукнув кулаком по столу.

Пуҫне роза ҫыххипе илемлетнӗ экс-диктатор, юр пек шурӑ тумтирпе, вӑтаҫӗрти сӗтелӗн вӑтаҫӗрти ложе ҫинче, хӑйӗн чи лайӑх тусӗ ҫывӑхӗнче — Квинт Росций ҫывӑхӗнче сӗвенсе выртать.
Экс-диктатор в белоснежной застольной одежде, увенчанный розами, занимал место на среднем ложе среднего стола, возле своего лучшего друга — актера Квинта Росция.

Апатланмашкӑн виҫӗ сӗтел тавра тӑхӑршар ложе лартса тултарнӑччӗ.
Девять обеденных лож вокруг трех столов были расположены в этой огромной зале.

Сасартӑк Эвтибида ложе ҫинчен хӑрушшӑн йынӑшса сиксе тӑчӗ те тытӑнчӑклӑ сасӑпа кӑшкӑрса ячӗ.
Но вдруг Эвтибида со стоном ужаса вскочила с ложа и прерывистым, плачущим голосом закричала:

VI сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Ҫавӑнпа Крикс хыҫҫӑн йӗрлеме пуҫланӑ, галл Венера Любитина тавернине час-часах пынине пӗлсен, Сильвий Кордений те пӗр эрне хушши унта кунсеренех, хӑш чухне кунне икшер хут та ҫитсе курнӑ; ҫак каҫ пуху пуласси ҫинчен тата пухура Крикс пуласси ҫинчен пӗлсен, Сильвий Кордений маларах ҫитнӗ, Лутация гладиаторсем валли апат хатӗрленӗ вӑхӑтра ложе айне кӗрсе пытаннӑ.
Поэтому он стал следить за Криксом, и так как галл часто посещал харчевню Венеры Либитины, то Сильвий Кордений в течение шести или семи дней приходил туда, иногда даже два раза в день; и когда он узнал, что в этот вечер состоится собрание начальников групп, на котором будет Крикс, он решился на хитрость — спрятаться под обеденным ложем в тот момент, когда приход гладиаторов отвлечет внимание Лутации Одноглазой.

— Ложе айӗнче такам пур!
— Под ложем кто-то есть!

Ку, паллах, ун йӑмӑкӗн пӳлӗмӗ: пӗр кӗтесре пысӑк мар ложе тӑрать, стена ҫумӗнче ылттӑнпа сӑрнӑ икӗ йывӑҫ тенкел, унтах терракотӑран тунӑ калта евӗрлӗ ҫу лампи ларать; вӑл — симӗс, унӑн ҫӑварӗнчен хӑю тухса ҫунса ларать.
Это, конечно была комната его сестры: небольшое ложе стояло в одном углу, две маленькие скамейки из позолоченного дерева находились у стен, масляная терракотовая лампа зеленого цвета в виде ящерицы, изо рта которой выходил зажженный фитиль, освещала комнатку.

V сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

— Шӑплан та ҫывӑр, ылханлӑскер! — кӑшкӑрса пӑрахрӗ Бестия; ҫав хушӑрах Куриона ҫав тери хытӑ тӗксе ячӗ, вара лешӗ ложе ҫине тӑсӑлсах ӳкрӗ.
— Молчи и спи, проклятый! — закричал Бестия и толкнул Куриона так, что тот растянулся во всю длину на ложе.

Вара вӑл, Спартака хӑй ларнӑ ложе патне хӑй ҫавӑтса пырса, унта выртма чӗнчӗ, Крикса хисепле ложӗне хирӗҫ тӑракан тенкел ҫине лартрӗ, хӑй унпа юнашар тепӗр тенкел ҫине ларчӗ.
И, взяв Спартака за руку, он усадил его на ложе, которое сам раньше занимал; усадив Крикса на одну из только что поставленных против почетного ложа скамеек, сам уселся на другой рядом с ним.

Ҫав ложе ҫинчех тата Кай Веррес выртать.
Последним на этом ложе возлежал Кай Веррес.

Пизон ҫывӑхӗнче, хисеплӗ шутланакан иккӗмӗш ложе ҫинче, ҫирӗм ҫултан иртнӗ пӗр яш выртать.
Возле Пизона возлежал юноша лет двадцати, ему предоставлено было почетное место, он возлежал с правого края среднего ложа.

Шалта колоннӑсен хыҫӗнче, ҫаврака мрамор сӗтел тавра бронзӑран тунӑ виҫӗ ҫӳллӗ ложе пур, вӗсем ҫине мамӑк хурса, ҫиелтен пит ҫӳхе пурпурпа витнӗ.
В глубине залы за колоннами, за круглым столом из превосходнейшего мрамора, находились три больших высоких обеденных ложа, сделанные из бронзы.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics