Шырав

Граний

Юлашкинчен, Граний вилсе кайнӑ самантра, Сулла хӑй те, кӑшкӑрнипе те урса кайнипе вӑйсӑрланнӑскер, бассейн ӑшне кӗрсе ӳкрӗ те нихҫанхинчен вӑйсӑр сасӑпа хӑрӑлтатса илчӗ:
В тот момент, когда Граний испускал дух, Сулла сам, истощенный усилиями, криками и приступом своей бешеной лихорадки, упал навзничь в бассейн и прохрипел голосом таким слабым, какого никогда у него не слыхали:

Ан ӗненсем ҫав элеке… — мӑкӑртатса илчӗ Граний.
Не верь этой клевете… — пробормотал испуганный Граний.

Мухтавлӑ походсем ҫинчен аса илни Суллӑна кӑштах лӑплантарнӑ пек туйӑнчӗ, ҫавӑнпа Кризогон Суллӑна ӗнер ӗҫкӗре чӗнме хушнӑ Граний ҫитни ҫинчен пӗлтерчӗ.
Воспоминания о походах вернули немного спокойствия душе Суллы, поэтому Хризогон счел удобным доложить ему о том, что, согласно его повелению, Граний прибыл.

Маттур, Граний…
Браво, Граний!..

— Граний эпӗ вилессине кӗтет иккен…
— Граний с нетерпением ожидает моей смерти?..

— Граний: «Халь эпӗ тӳлеместӗп: Сулла часах вилет те, тӳлессинчен хӑтӑлатӑп», терӗ, — тесе пӗлтерчӗ Понциан.
— Граний сказал: «Теперь я не уплачу: Сулла скоро умрет, и я буду освобожден от уплаты», — сообщил Понциан.

— Эсӗ ҫапла каларӑн акӑ: «Граний, Кумӑри эдил, хӑй ҫине Сулла хунӑ штрафа тӳлес мар терӗ», — вара ман ҫине пӑхрӑн та, эпӗ итленине курсан, калама чарӑнтӑн.
— Ты произнес следующие слова: «Граний, теперешний эдил в Кумах, когда с него требовали уплаты штрафа, наложенного на него Суллой, отказался, говоря…» — и здесь ты поднял глаза на меня и, заметив, что я слышал твою речь, прервал ее.

— Ну, каласа пар, Понциан, — тесе ыйтрӗ Сулла Кумӑран пынӑ пӗр патрицирен, — Граний мӗн каларӗ?
— Ну, расскажи, расскажи, Понциан, — сказал Сулла, обращаясь к одному патрицию из Кум, — расскажи, что сказал Граний.