Шырав

Шырав ĕçĕ:

типӗ the word is in our database.

типӗ (тĕпĕ: типӗ) more information about the word form can be found here.

Хӑй ҫӑм миххисем ҫинче марри, йӗри-тавра типӗ пулни, мачча ҫинче аслати авӑтса ҫиҫӗм ҫиҫменни уншӑн темле питӗ тӗлӗнмелле япала пек туйӑнса кайрӗ.
Ему казалось странным, что он не на тюке, что кругом всё сухо и на потолке нет молний и грома.

VIII // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Номерте ҫутӑ та ӑшӑ, тирпейлӗ тата Христофор атте шӑрши кӗрет — килте вӑл типӗтнӗ утмӑлтурат ҫеҫкинчен сирпӗтмелли тур шывӗ тӑвать, вӗсемпех турӑшсене илемлетет, ҫавӑнпа унран яланах кипариспа типӗ утмӑлтурат шӑрши кӗрет.
В номерке было прибрано, светло, уютно и пахло о. Христофором, который всегда издавал запах кипариса и сухих васильков (дома он делал из васильков кропила и украшения для киотов, отчего и пропах ими насквозь).

Кузьмичов вара кӑмӑллӑн курӑнмасть: унӑн сӑн-пичӗ малтанхи пекех канӑҫсӑр та типӗ, ӗҫлӗ.
Кузьмичов же не казался довольным: лицо его по-прежнему выражало деловую сухость и заботу.

Унӑн йывӑрланнӑ пуҫӗнче шухӑшсем пӑтранчӗҫ, типӗ ҫӑварӗнче хайхи тимӗр шӑрши ҫаплах киревсӗррӗн сисӗнсе тӑчӗ.
В его тяжелой голове путались мысли, во рту было сухо и противно от металлического вкуса.

VII // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Тӳпере ҫав сасӑсем халь ӗнтӗ халтӑртатмарӗҫ, кӗрлемерӗҫ, типӗ йывӑҫ ҫатӑртатнӑ евӗррӗн илтӗнчӗҫ.
Небо уже не гремело, не грохотало, а издавало сухие, трескучие, похожие на треск сухого дерева, звуки.

Халь ӗнтӗ ҫавраҫил, ҫӗр ҫинчен тусан, типӗ курӑк, тӗк пуҫтарса, чӑнах та тӳпене ҫитиех пӗтӗрӗнсе хӑпарать пулӗ; ахӑртнех, шуйттан ураписем, ҫӗр ҫийӗн ҫаврӑнса куҫакан ҫав типӗ курӑксем, хура пӗлӗт патӗнчех вӗҫеҫҫӗ-тӗр; епле хӑрушӑ пуль вӗсене унта!
Теперь, по всей вероятности, вихри, кружась и увлекая с земли пыль, сухую траву и перья, поднимались под самое небо; вероятно, около самой черной тучи летали перекати-поле, и как, должно быть, им было страшно!

Унӑн пысӑк мар кӑвак сухаллӑ ахаль вырӑс ҫыннин пит-куҫӗ, хӗвелпе пиҫнӗскер, сывлӑмпа йӗпеннӗ, ун ҫинче кӑвак юн тымарӗсем палӑрса тӑраҫҫӗ; Иван Иваныч пичӗ пекех, ӗҫлӗ те типӗ пит-куҫ вӑл, унра ӗҫшӗн вилесле ҫунни курӑнса тӑрать.
Лицо его с небольшой седой бородкой, простое, русское, загорелое лицо, было красно, мокро от росы и покрыто синими жилочками; оно выражало такую же деловую сухость, как лицо Ивана Иваныча, тот же деловой фанатизм.

VI // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Анчах пӑтӑ Егорушкӑна пурпӗрех питӗ тутлӑ пек туйӑнчӗ, типӗ тытнӑ чухне вӑл килте ӑмӑшӗ пӗҫерекен рак яшкине аса илтерчӗ.
Но каша все-таки показалась Егорушке очень вкусной и напоминала ему раковый суп, который дома в постные дни варила его мамаша.

V // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Унталла пӑхать Егорушка, кунталла, анчах тӗлӗнмелле юрра ӑҫта юрланине ҫаплах ӑнланаймасть; каярахпа, тимлӗрех итлесе тӑрсан, ӑна ку юрра курӑк юрланӑ пек туйӑнма тытӑнчӗ; юрринче вӑл, ҫурма вилнӗскер, йӑлтах пӗтме ӗлкӗрнӗскер, такама сӑмахсӑр, анчах питӗ хурланса та чун-чӗреренех хӑй айӑплӑ марри ҫинчен, хӗвел ӑна ахалех ҫунтарса типӗтсе яни ҫинчен ӗнентересшӗн тӑрӑшать; вӑл чӑтма ҫук пурӑнас килни ҫинчен калать — вӑл ҫамрӑк-ҫке-ха, шӑрӑхпа типӗ ҫанталӑк мар пулсан, илемлӗх упранса ӳсмеллеччӗ; айӑпӗ ҫук унӑн, анчах вӑл пурпӗрех такамран каҫару ыйтать, ҫав вӑхӑтрах хӑйне тӳсмелле мар тунсӑхлӑ, ыратуллӑ, шел пулни ҫинчен тупа туса ӗнентерет…
Егорушка оглядывался и не понимал, откуда эта странная песня; потом же, когда он прислушался, ему стало казаться, что это пела трава; в своей песне она, полумертвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренно убеждала кого-то, что она ни в чем не виновата, что солнце выжгло ее понапрасну; она уверяла, что ей страстно хочется жить, что она еще молода и была бы красивой, если бы не зной и не засуха; вины не было, но она все-таки просила у кого-то прощения и клялась, что ей невыносимо больно, грустно и жалко себя…

II // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Ҫапла итлени вӑл кӗлтунипе типӗ тытнинчен те пахарах!
Послушание паче поста и молитвы!

Куккӑшӗн пичӗ ҫинчи кӑмӑллӑ сӑн пӗчӗккӗн-пӗчӗккӗн таҫта кайса ҫухалчӗ те, вӑл пӗтӗмпех типӗ пит-куҫлӑ ӗҫлӗ ҫын пек курӑнма тытӑнчӗ, хырӑннӑ ырханкка этеме, уйрӑмах вӑл куҫлӑх тӑхӑннӑ пулсан тата унӑн сӑмсипе хӑлхи таврашне тусан витме ӗлкӗрнӗ пулсан, ҫавнашкал типӗлӗх яланах инквизиторла шелсӗр ҫын евӗр кӑтартать.
С лица дяди мало-помалу сошло благодушие и осталась одна только деловая сухость, а бритому, тощему лицу, в особенности когда оно в очках, когда нос и виски покрыты пылью, эта сухость придает неумолимое, инквизиторское выражение.

I // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

— Вӑл татӑка кӗсйӳнех чик-ха, ху та типӗ тытакан ҫын пек типсе кайнӑ…
— Береги хлеб для себя, а то ты совсем отощал, как святой постник…

III. Ҫурҫӗрелле! // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Вӑл тӗтӗмпе карӑнса илчӗ кӑна, ҫав самантрах ӳсӗрсе янӑ пек сасӑ та илтӗнсе кайрӗ е типӗ хӑма хуҫӑлнӑ пек чашлатрӗ, туппа вара йӑлтах тӗтӗм карса илчӗ.
Он задымился, и в тот же миг раздался сердитый, надтреснутый, но… немощный звук, — что-то похожее на громкий кашель или треск сухой доски, когда ее ломают, и пушка скрылась в густом облаке дыма…

XXVI. Зли-долӑ патӗнчи батарейӑ // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Сире Боримечка пек тума сунатӑп, типӗ тытмалла кӑна ан пултӑр…
А вам желаю поступить, как Боримечка, но только не постом…

XXXV. Хӗл каҫмалли вырӑнта // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Ача хӑйӗн мӗн пуррине пӗтӗмпе кӑларса хучӗ: хытнӑ ҫӑкӑр чӗллисем, пуҫлӑ сухан, тӑвар, типӗ салат курӑкӗ.
Мальчик вытащил все свои припасы: несколько черствых ломтей ржаного хлеба, лук, соль и сушеную зелень.

Вӑл ҫавӑнтах Огнянова типӗ вӗтлӗх ҫине ларма сӗнчӗ.
И он подвинул к Огнянову охапку сухого хвороста, чтобы тот сел.

XXVII. Ҫӳрен ҫын // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Ларнӑ ҫӗртен тӑчӗ те вӑл, ҫыран хӗрринчен типӗ хӑмӑш касса, шӑлаварне хыврӗ, вара Хаджи Димитр вӑхӑтӗнче сурана мӗнле ҫумалли меслетпе хӑй суранне ҫума шут тытрӗ.
Он встал, срезал стебель сухого тростника, росшего у берега, и снял брюки, чтобы промыть рану по способу, который он знал еще со времен Хаджи Димитра.

Вӑл, типӗ ҫатрака ҫине месерле выртса, кӑштах канса илчӗ, канассинчен те ытла мӗн пулса иртнине тавҫӑрма тӑрӑшса шухӑшласа выртрӗ.
Там, спрятавшись в сухом кустарнике, он вытянулся на спине, чтобы отдохнуть или, вернее, обдумать все, что произошло.

Пӗррехинче ҫапла, типӗ уйӑхӗ умӗн, Марко хӑйӗн ывӑлне чиркӗве кайса ҫылӑх каҫарттарма хушрӗ.
Однажды, великим постом, Киро должен был причащаться, и Марко приказал ему пойти на исповедь.

I. Хӑна // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Вара эпир ун стипендиатсем пуррине, ҫавӑн пекех эпӗ халь каласа панинчен ытларах пӗлтӗмӗр, ун ҫинчен пайтах тӗлӗнмелле историсем пӗлтӗмӗр, вара эпир Рахметова лайӑхрах ӑнланма мар, пушшех те ӑнланми пултӑмӑр, вӑл пирӗншӗн питех те тӗлӗнмелле ҫын пулса тӑчӗ; эпир ун ҫинчен пӗр майлӑ шутланӑччӗ, вӑл пур, веҫех тепӗр майлӑ пулса тухать, эпир ӑна питех те типӗ ҫын, туйӑмсӑр-мӗнсӗр ҫын, ун чӗри харпӑр хӑйӗн пурнӑҫӗпе нимӗн чухлӗ те тапмасть тенӗччӗ.
Тогда-то узнал наш кружок и то, что у него были стипендиаты, узнал большую часть из того о его личных отношениях, что я рассказал, узнал множество историй, далеко, впрочем, не разъяснявших всего, даже ничего не разъяснявших, а только делавших Рахметова лицом еще более загадочным для всего кружка, историй, изумлявших своею странностью или совершенно противоречивших тому понятию, какое кружок имел о нем как о человеке совершенно черством для личных чувств, не имевшем, если можно так выразиться, личного сердца, которое билось бы ощущениями личной жизни.

XXIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics