Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫемҫе the word is in our database.

ҫемҫе (тĕпĕ: ҫемҫе) more information about the word form can be found here.

Алли ӑшӑ, ҫемҫе, кӑшт нӳрӗрех.
Рука была тепла, мягка и чуть-чуть влажна.

XII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольгӑн алли нӳрӗ те ҫемҫе.
Руки у ней влажны и мягки.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Юратупа вӑл ҫав тери ачаш; пуринпе те вӑл питӗ ҫемҫе кӑмӑллӑ, ачаш — пӗр сӑмахпа каласан, вӑл — хӗрарӑм.
В любви она так нежна; во всех ее отношениях ко всем столько мягкости, ласкового внимания — словом, она женщина!

Ун ӗмӗтӗнче халӗ чи илӗртӳллӗ пурнӑҫ уҫӑлнӑ ӗнтӗ: тӗлӗкре ӑна хура та кӑтра, яштака ҫӳлӗ каччӑсем курӑнмалла, вӗсен сӑнӗнче шухӑш, вӑрттӑн вӑй, хӑюлӑх палӑрать, вӗсем мӑнаҫлӑн кулаҫҫӗ, куҫӗсенче чӗрене тивекен хӗлхем ялкӑшать, ҫемҫе уҫӑ сасси те хӗлӗх пек янӑрать.
Ее воображению открыта теперь самая поэтическая сфера жизни: ей должны сниться юноши с черными кудрями, стройные, высокие, с задумчивой, затаенной силой, с отвагой на лице, с гордой улыбкой, с этой искрой в глазах, которая тонет и трепещет во взгляде и так легко добирается до сердца, с мягким и свежим голосом, который звучит как металлическая струна.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кӑмӑллӑ калаҫакан, илемлӗ шурӑ питлӗ, ҫемҫе ачаш мӑйлӑ Ольга — турӑ пекех…
Она — божество, с этим милым лепетом, с этим изящным, беленьким личиком, тонкой нежной шеей…

Мӗнле канлӗ ҫемҫе пукан!
Какое покойное кресло!

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫитменнине тата, телейсӗрскерсем, хӑйсене ҫынсенчен ҫӳле хураҫҫӗ: «Эпир, теҫҫӗ, пирӗнсӗр пуҫне урӑх никам ӗҫлемен вырӑнта ӗҫлетпӗр; эпир пӗрремӗш ретри ҫемҫе пукансем ҫинче ларатпӑр, эпир Н. князь патӗнче балра пулатпӑр, унта пире ҫеҫ кӗртеҫҫӗ…»
И воображают, несчастные, что еще они выше толпы: «Мы-де служим, где, кроме нас, никто не служит; мы в первом ряду кресел, мы на бале у князя N, куда только нас пускают»…

Пӳлӗмӗсем пӗчӗк, диванӗсем ҫемҫе, ларсассан йӑлтах путатӑн.
Комнаты маленькие, диваны такие глубокие: уйдешь с головой, и не видать человека.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Амӑшӗ Илюшӑн пуҫне тытса хӑй чӗркуҫҫийӗ ҫине хурать, ерипен кӑна унӑн ҫӳҫне турама тытӑнать, унӑн ҫӳҫӗ питӗ ҫемҫе пулнӑшӑн савӑнать, Настасья Ивановнӑна та, Степанида Тихоновнӑна та савӑнма хушать, вӗсемпе Илюшӑн пулас пурнӑҫӗ ҫинчен калаҫать, ӑна хӑй шухӑшласа кӑларнӑ, мӗнле те пулин эпопейӑн паттӑрӗ вырӑнне шутлать.
Мать возьмет голову Илюши, положит к себе на колени и медленно расчесывает ему волосы, любуясь мягкостью их и заставляя любоваться и Настасью Ивановну, и Степаниду Тихоновну, и разговаривает с ними о будущности Илюши, ставит его героем какой-нибудь созданной ею блистательной эпопеи.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ача тимлесе сӑнамасӑр пӗр вак-тӗвек те, пӗр япала та пытанса юлмасть; килти пурнӑҫ йӗркисем ун чӗрине манмалла мар кӗрсе вырнаҫаҫҫӗ; ҫемҫе ӑс-пуҫӗ чӗрӗ тӗслӗхсемпе тулать те хӑйне хупӑрласа тӑракан пурнӑҫран илсе, пӗр шухӑшсӑррӑн, хӑй пурнӑҫӗн программине тӗрлет.
Ни одна мелочь, ни одна черта не ускользает от пытливого внимания ребенка; неизгладимо врезывается в душу картина домашнего быта; напитывается мягкий ум живыми примерами и бессознательно чертит программу своей жизни по жизни, его окружающей.

Вӑл, тӗлӗнсе кайсах, пӗрремӗш хут курнӑ пек пӑхса, ашшӗ-амӑшӗн кил-ҫурчӗ тавра чупса ҫаврӑнать: хапхи чалӑшса кайнӑ, ун тӑрри варринчен авӑнса аннӑ, ҫемҫе симӗс мӑкпа витӗннӗ, крыльца силленсе тӑрать, пӗр-пӗрин ҫумне тӗртсе тунӑ тӗрлӗрен хуралтӑсем пур кунта, сад пахчи юхӑнса кайнӑ.
Он с радостным изумлением, как будто в первый раз, осмотрел и обежал кругом родительский дом, с покривившимися набок воротами, с севшей на середине деревянной кровлей, на которой рос нежный зеленый мох, с шатающимся крыльцом, разными пристройками и настройками и с запущенным садом.

Ноябрь уйӑхӗнче юр ҫума, сивӗтме пуҫлать, кӑшарни тӗлне ҫав тери хаярланса ҫитет, хресчен вара минутлӑха пӳртрен тухать те тем тесен те сухалне паспа шуратса каялла кӗрет; февральте вара ҫывхаракан ҫуркуннен ҫемҫе шӑршине сисӗмлӗ сӑмса туйма пуҫлать.
В ноябре начинается снег и мороз, который к Крещенью усиливается до того, что крестьянин, выйдя на минуту из избы, воротится непременно с инеем на бороде; а в феврале чуткий нос уж чувствует в воздухе мягкое веянье близкой весны.

Ҫиелтен пӑхма салху та тискер пулин те, Захар ҫемҫе, ырӑ чӗреллӗ ҫын.
Несмотря, однако ж, на эту наружную угрюмость и дикость, Захар был довольно мягкого и доброго сердца.

Уйӑх тухрӗ, ун йӑлтӑр ҫути пытарӑнчӑк вӑрттӑнлӑхпа тӗлӗнмелле хитрен ула-чӑлалантарса хучӗ вара вӑрмана, сӗм-тӗттӗмлӗх хушшипе кукӑр-макӑр вулӑсем, авӑнчӑк туратсемпе плюш кавирӗ евӗр ҫемҫе мӑк ҫине тикӗсех мар шупка-кӑвак пӑнчӑсем пула-пула выртрӗ.
Взошел месяц, и его сияние причудливо пестро и таинственно расцветило лес, легло среди мрака неровными, иссиня-бледными пятнами на корявые стволы, на изогнутые сучья, на мягкий, как плюшевый ковер, мох.

X сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Пуҫ пӑтавкка пек пулса кайрӗ, хӑлха шавлать, лӗпкере, самантлӑха та чарӑнмасӑр, тӳрккес ырату нӑйкӑшать, — калӑн, ӑна такамӑн ҫемҫе те питӗ вӑйлӑ алли хирсе хӗстерет.
Голова сделалась тяжелой, в ушах шумело, в темени я ощущал тупую беспрестанную боль, — точно кто-то давил на ней мягкой, но сильной рукой.

IX сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Тӗп хуларан аякра, тӑван ҫӗршывӑн йӑваш та ӑшӑ йӑлисемпе ҫемҫе йӗркисене пӑхӑнса ӳснӗскер, тӑванӗсемпе тусӗсен, пӗлӗшӗсен ытамӗнче ҫирӗм ҫул пурӑннӑскер, вӑл ҫемье пурнӑҫне ҫав тери хӑнӑхса ҫитнӗ, служба та ӑна ҫемьери пурнӑҫ пекех, сӑмахран, ашшӗ тупӑшсемпе тӑкаксене тетрадь ҫине ӳркевлӗн ҫырса пынӑ пекех пулассӑн туйӑннӑ.
Воспитанный в недрах провинции, среди кротких и теплых нравов и обычаев родины, переходя в течение двадцати лет из объятий в объятия родных, друзей и знакомых, он до того был проникнут семейным началом, что и будущая служба представлялась ему в виде какого-то семейного занятия, вроде, например, ленивого записыванья в тетрадку прихода и расхода, как делывал его отец.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Питӗ ырӑ ҫын, кӑмӑлӗ ҫемҫе, лӑпкӑ, — терӗ Обломов.
— Очень добрый, характер мягкий, ровный, — говорил Обломов.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унӑн туфли вӑрӑм, ҫемҫе те аслӑ; Обломов, ним пӑхмасӑр, кровать ҫинчен урине ҫӗрелле тӑсать те тӳрех туфли тӑхӑнать.
Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие; когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломовшӑн халат калама ҫук чаплӑ: вӑл ҫемҫе, кӑпӑшка: ӳте сӗртӗнни сисӗнмест; вӑл, итлекен чура пек, ӳтӗн кашни пӗчӗк хусканӑвнех пӑхӑнать.
Халат имел в глазах Обломова тьму неоцененных достоинств: он мягок, гибок; тело не чувствует его на себе; он, как послушный раб, покоряется самомалейшему движению тела.

Ҫумӑр хыҫҫӑн кашнинчех, ман пӳрт умӗнчи пахчара талккӑшпе ӳсекен ҫап-ҫамрӑк сиренӗн йӗпеннӗ ачаш ҫулҫисене ялтӑркка пайӑркасемпе савӑнӑҫлӑн сапаласа, минутлӑха хӗвел пӑха-пӑха илчӗ; ҫемҫе те кӑпаш йӑрансем ҫинче ҫерҫисем хавассӑн кӑшкӑрашни вӑйлӑран вӑйлӑ илтӗне пуҫларӗ; ытларан та ытларах ярпайса реххетленчӗҫ тирексен лӑймакаллӑ хӑмӑр папакӗсем.
После дождя на минутку выглядывало солнце, обливая радостным сверканием облитую дождем молодую, еще нежную зелень сиреней, сплошь наполнявших мой палисадник; громче становился задорный крик воробьев на рыхлых огородных грядках; сильнее благоухали клейкие коричневые почки тополя.

VIII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics