Шырав

Шырав ĕçĕ:

илет (тĕпĕ: ил) more information about the word form can be found here.

«Ял — тесе мӑкӑртатса илет вӑл.
«Деревня! — бормотал он.

Илемлӗ Хӗҫри Касьян // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 92–112 с.

Вӑл ирӗклӗн калаҫать; вӑл сӑмахсем шыраса пӳлӗнсе тӑмасть, вӑл лӑпкӑн хавхаланса, именнӗ пек чыслӑн калаҫса, вӑхӑтран вӑхӑта куҫне хупа-хупа илет.
Слова его лились свободно; он не искал их, он говорил с тихим одушевлением и кроткою важностию, изредка закрывая глаза.

Касьян вӗсене витлет, вӗсемпе шӑхӑркаласа илет; унӑн ури айӗнчен пӗтӗлтетсе путене чӗппи вӗҫсе тухса кайрӗ, — вӑл та ун хыҫҫӑн пӗтӗлтетсе юлчӗ; ун пуҫӗ тӗлнех тӑри, ҫуначӗсене чӗтревлӗн вылятса, хӑйӗн юррине шӑрантарса анма тытӑнчӗ, — Касьян ун майлӑ юрлама пуҫларӗ.
Касьян их передразнивал, перекликался с ними; поршок полетел, чиликая, у него из-под ног — он зачиликал ему вслед; жаворонок стал спускаться над ним, трепеща крылами и звонко распевая, — Касьян подхватил его песенку.

Вӑл ҫав тери хӑвӑрт ҫӳрет, утса пынӑ чухне сике-сике илнӗн туйӑнать, тӑтӑшах пӗкӗрӗле-пӗкӗрӗле темӗнле курӑксем тата-тата илет те вӗсене хӗве чикет, темӗн мӑкӑртатса е ман ҫине, е манӑн йыттӑм ҫине шӑтарас пек тӗлӗнмелле пӑхать.
Он ходил необыкновенно проворно и словно все подпрыгивал на ходу, беспрестанно нагибался, срывал какие-то травки, совал их за пазуху, бормотал себе что-то под нос и все поглядывал на меня и на мою собаку, да таким пытливым, странным взглядом.

Тӗксӗм ҫутӑра денщик пысӑк саспаллисене питӗ тӑрӑшса ҫырса ларать, хӑй ассӑн сывла-сывла илет.
При тусклом свете денщик аккуратно выводил крупные буквы, вздыхал.

XIII сыпӑк // Михаил Юрьев. Корольков Ю.М. Леня Голиков партизан: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 340 с.

Анать те хӑй аллине илет хайхи такана.
Да и слез, и взял его на руки…

Бежин ҫаранӗ // Ярукка Сантри. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 71–91 с.

Халь, нумаях та пулмасть, приказчик йытӑсем пӑхакан Ермила чӗнсе илет те, ӑна почта кайса ҫырусем илсе килме хушать.
Вот, на днях, зовет приказчик псаря Ермила; говорит: «Ступай, мол, Ермил, на пошту».

Уҫӑ, ӳсӗртсе яракан сывлӑшпа сывланӑран кӑкӑр тулса, киленсе илет, вӑл вырӑс ҫӗршывӗнчи каҫхи сывлӑш.
Сладко стеснялась грудь, вдыхая тот особенный, томительный и свежий запах — запах русской летней ночи.

Вут начарланнипе ҫутӑ ҫавраки пӗчӗкленсе, ансӑрланса ҫитнӗ чухне, кӗтмен ҫӗртен, ҫӗр тӗттӗмӗнчен шурӑ е кӑвак лаша пуҫӗ пырса курӑнать те пирӗн ҫине тинкерсе пӑхса илет, хӑй вӑрӑм курӑка чарӑнмасӑр кавлет.
Иногда, когда пламя горело слабее и кружок света суживался, из надвинувшейся тьмы внезапно выставлялась лошадиная голова, гнедая, с извилистой проточиной, или вся белая, внимательно и тупо смотрела на нас, проворно жуя длинную траву, и, снова опускаясь, тотчас скрывалась.

Сучок, ҫывӑрма хатӗрленнӗ пек, куҫӗсене хупа-хупа илет.
Сучок хлопал глазами, словно спать располагался.

Льгов // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 59–70 с.

Халӗ, лӑпланса ҫитнӗскер, хутран-ситрен ҫеҫ ассӑн сывласа илет, вӑл хӑй йышӑнса тӑнӑ вырӑна нимӗн тусан та улӑштарма кӑмӑл тӑвассӑн туйӑнмасть.
И теперь, совершенно успокоенный, только изредка отдувался и, казалось, не чувствовал никакой надобности переменить свое положение.

Кайӑк кӑвакалсен пӗчӗк ушкӑнӗсем унта-кунтах вӗҫсе хӑпараҫҫӗ те шыв ҫийӗпе вӗҫсе иртеҫҫӗ, пӑшал персе ярсан вара вӗсем пӗлӗт пек вӗҫсе хӑпараҫҫӗ те, сунарҫӑ ирӗксӗрех ҫӗлӗкне ярса тытса вӑрӑммӑн «фу-у!» тесе илет.
Небольшие стаи то и дело перелетывали и носились над водою, а от выстрела поднимались такие тучи, что охотник невольно хватался одной рукой за шапку и протяжно говорил: «фу-у!»

Анчах та пӗлместӗп вара, — терӗ малалла старик кӑмӑлсӑрланса: — вӑл Гарпенченко, турӑ каҫартӑрах, чан-чӑн сӳсмен ӗнтӗ: вексельсем сутӑн илет, ӳсӗмле укҫа парать, торгисенче именисем туянать…
Только не знаю, — продолжал старик с недовольным лицом, — этот Гарпенченко, прости Господи, жила: векселя скупает, деньги в рост отдает, именья с молотка приобретает…

Пӗр киллӗ Овсяников // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 39–58 с.

Ларакансенчен пӗри, чылай патмар та пысӑкскер, тӗксӗм-симӗс тӑп-тӑп сӑхман тата мамӑклӑ картуз тӑхӑннӑскер, вӑлтапа пулӑ тытать; тепри, имшер те пӗчӗкскер, сапласа пӗтернӗ сюртук тӑхӑннӑскер, ҫара пуҫлӑскер, чӗркуҫҫисем хушшинче ӑман чӳлмекӗ тытса ларать, хутран-ситрен, хӗвелтен сыхланас тенӗ пек, хӑйӗн кӑвак пуҫне шӑла-шӑла илет.
Один, довольно плотный и высокого роста, в темно-зеленом опрятном кафтане и пуховом картузе, удил рыбу; другой, худенький и маленький, в мухояровом заплатанном сюртучке и без шапки, держал на коленях горшок с червями и изредка проводил рукой по седой своей головке, как бы желая предохранить ее от солнца.

Кӗрен шыв // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 29–38 с.

Ермолай, ҫак шухӑшсӑр та кӑмӑллӑ ҫын ӑна хытӑ тыткалать, киле пырсан вара ҫилӗллӗ те салхуллӑ пулса каять, — мӗскӗн арӑмӗ ӑна мӗнле юрамаллине те пӗлмест, вӑл пӗрре пӑхса илсенех чӗтреме пуҫлать, юлашки укҫипе ӑна валли эрех илет, вӑл кӑмака ҫине хӑпарса выртса вилнӗ пек ҫывӑрса кайсан, хӑйӗн тӑлӑпӗпе типтерлесе витет.
Ермолай, этот беззаботный и добродушный человек, обходился с ней жестко и грубо, принимал у себя дома грозный и суровый вид, — и бедная его жена не знала, чем угодить ему, трепетала от его взгляда, на последнюю копейку покупала ему вина и подобострастно покрывала его своим тулупом, когда он, величественно развалясь на печи, засыпал богатырским сном.

Ермолайпа арман хуҫи арӑмӗ // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 17–28 с.

Вӑл хӑйӗн татӑк хӳрине яланах хӑй айне хурса ларать, ҫилӗллӗн курӑнать, вӑхӑтран-вӑхӑта чӗтренсе илет, нихӑҫан та кулмасть.
Он обыкновенно сидел, подвернувши под себя свой куцый хвост, хмурился, вздрагивал по временам и никогда не улыбался.

Ҫакӑн пек «ӑмӑрткайӑк» купецран ассигнаципе пӗр икҫӗр тенкӗ илет те, ҫӗтӗк пухма тухса каять.
Такой «орел» получает от купца рублей двести ассигнациями и отправляется на добычу.

Хорьпе Калиныч // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 3–16 с.

Укҫине ҫийӗнчех парсан, тенкӗ те ҫирӗм пилӗк пус илет; ассигнаципе тӳлесен, тенкӗ ҫурӑ илет, кивҫенле — виҫӗ тенкӗлӗхпе пӗр тенкӗлӗх хут укҫалла парать.
На наличные деньги он берет рубль двадцать пять копеек — полтора рубля ассигнациями; в долг — три рубля и целковый.

Вӑл хӑйне тивӗҫлӗ танлӑхне сиссе илнӗн туйӑнать, васкамасӑр калаҫать, вӑрах утса ҫӳрет, хӑйӗн вӑрӑм уссийӗсем айӗпе хутран-ситрен кулкаласа илет.
Он, казалось, чувствовал свое достоинство, говорил и двигался медленно, изредка посмеивался из-под длинных своих усов.

Калиныч питӗ хавас, илентерекен кӑмӑллӑ ҫын, чарӑна пӗлмесӗр мӑкӑртатса юрласа пырать, нимӗн шухӑшсӑр йӗри-тавралла пӑхса илет, кӑштах сӑмсапа калаҫать; кулнӑ чухне хӑйӗн янкар-кӑвак куҫӗсене хӗсет, час-часах хӑйӗн савӑл евӗрлӗ ҫӳхе сухалне тыта-тыта пӑхать.
Калиныч был человек самого веселого, самого кроткого нрава, беспрестанно попевал вполголоса, беззаботно поглядывал во все стороны, говорил немного в нос, улыбаясь, прищуривал свои светло-голубые глаза и часто брался рукою за свою жидкую, клиновидную бороду.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics