Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӗксӗм the word is in our database.

тӗксӗм (тĕпĕ: тӗксӗм) more information about the word form can be found here.

— Эпӗ хам та темшӗн ҫапла пуль тесе шутларӑм, — хӑйӗн шухӑшӗ тӗрӗс пулнипе савӑннӑ пек, Васенӑ хӑвӑрт сывласа илчӗ, унтан, хӑй ҫавӑншӑн вӑтанса пулас, пуҫне чиксе, кӑшт тарланӑ тӗксӗм кантӑка пӳрнипе сӑтӑркаларӗ.
— А я почему-то так и думала, — точно радуясь подтвердившейся догадке, порывисто выдохнула Васена и, как бы устыдившись своего душевного движения, опустила голову, чертя пальцем по тусклому, чуть запотевшему стеклу.

5 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Пурте шӑпӑрт пулнӑ, пӗр-пӗрин ҫине пӑхмасӑр, тӗксӗм ҫӳренӗ, ухмах пек, нумайччен пӗр тӗле тӗллесе пӑхса ларнӑ.
Все притихли, ходили сумрачные, не глядя друг на друга, подолгу сидели, тупо уставившись в одну точку.

4 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Аҫа ҫури часах таврӑннӑ, тӗксӗм те шуранкӑ пулнӑ.
Скоро он вернулся — мрачный, серый в лице.

Игнат Савельевич сӗтел хушшинче пиншаксӑр, сарӑ атлас кӗпе вӗҫҫӗн ларнӑ, тӗлӗрекен тӗксӗм куҫӗсемпе унталла-кунталла пӑхкаланӑ.
Игнат Савельевич сидел за столом без пиджака, в желтой атласной рубахе, водя осоловелыми, мутными глазами по сторонам.

3 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Йывӑррӑн сывласа, вӑл Костя ҫине тӗксӗм, хаяр куҫӗсене ҫӗкленӗ те вӗрентсе каланӑ:
Тяжело дыша, он поднял на Костю мутные, нехорошие глаза и строго, наставительно сказал:

2 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Амӑшӗн тӗплетнӗ кӑҫаттипе шкултан чупса килнӗ те, кӗнеке илсе, сентре ҫине хӑпарса выртнӑ, амӑшӗ, ӗне суса кӗрсе, тӗксӗм лампӑ ҫутичченех унтан анман.
Прибежит из школы в подшитых материных валенках, заберется с книжкой на полати и сидит там дотемна, пока мать не подоит корову, не зажжет тусклую лампешку.

Ку Анохиншӑн пысӑк хуйхӑ пулнӑ, вӑл ҫулталӑк ытла нимӗн тума пӗлмен, тӗксӗм ҫӳренӗ, никампа та интересленмен.
Для Анохина это было страшным ударом, он больше года ходил потерянный, мрачный и никем не интересовался.

24 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Пӗр тӗксӗм те йӗпе-сапаллӑ кун, юланутпа уй-хир бригадинчен таврӑннӑ чухне, Ксюша ҫул ҫинче Лизӑна тӗл пулнӑ.
В один иа пасмурных слякотных дней, когда Ксюша возвращалась верхом из полеводческой бригады, она по-встречала на пути Лизу.

20 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Ҫак ӗҫе Ксюша ашшӗ хутшӑнман пулин те, вӑл тӗксӗм ҫӳренӗ.
Отец Ксюши ходил мрачный, хотя эта история его вроде и не касалась.

Унӑн тӗксӗм пит ҫӑмартийӗсем пӗр тикӗс ачаш писевпе витӗннӗ, таса ҫамки ҫинче хура ҫӳҫ пайӑрки вӗлкӗшнӗ, куҫӗсем канӑҫсӑррӑн, ӑнланмасӑр пӑхнӑ.
На смуглых щеках ее лежал ровный и нежный румянец, над чистым лбом вился темный локон, а глаза смотрели с тревожным недоумением.

18 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

— Ну, мӗн, паттӑрсем, хуҫалӑха пӑхса тухар-и? — терӗ Аникей, тӗксӗм сӑнлӑ ҫынсене пӑхса ҫаврӑнса.
— Ну что, орлы, пройдемся по хозяйству? — оглядывая унылые лица, сказал Аникей.

11 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Ун хыҫҫӑн темиҫе утӑмра пуҫне усса пиччӗшӗ Никитӑ Ворожнев пырать, ырхан та тӑсланкӑ Сыроваткин кладовщик, шӑнӑрлӑ мӑйне тӑсса, тӗлсӗр хыпаланса вӗттӗн-вӗттӗн ярса пусать, шатра питлӗ, тӗксӗм Шалымов бухгалтер кичеммӗн, никам ҫине пӑхмасӑр утать; Ефим Тырцев бригадир, палӑрмасӑр пыма тӑрӑшнӑ пек, пӗкӗрӗлнӗ те ҫӑварне чышкипе хупласа хуллен ӳсӗре-ӳсӗре илет.
За ним на некотором расстоянии понуро брел брательник, Никита Ворожнев, суетливо семенил, вытягивая жилистую шею, тощий и высокий кладовщик Сыроваткин, угрюмо, ни на кого не глядя, шествовал рябой и сумрачный бухгалтер Шалымов, словно стараясь быть незаметным, горбился и негромко покашливал в кулак бригадир Ефим Тырцев.

Пробатовӑн пырне темскер хӗссе лартрӗ, вӑл амӑшӗн тӗксӗм пичӗ ҫине пӑхрӗ, амӑшӗ ҫӗре, ӗҫе, пӗтӗм пурнӑҫне пӗрле пурӑнса ирттернӗ ҫынсене ӗмӗртенпе пыракан, нихҫан иксӗлми хӑватпа юратнинчен тӗлӗнчӗ, анчах амӑшӗ ӑна ҫав тери лайӑх ӑнланнишӗн тата ытларах савӑнчӗ.
У Пробатова сжало горло, он смотрел на темное лицо матери, поражаясь этой древней, могучей своим постоянством любви к земле, к труду, к людям, с которыми она прожила всю жизнь, но еще больше радуясь тому, что она так чутко понимала его.

10 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Амӑшӗн сӑн-пичӗ тӗксӗм, кӑшт турӑш ҫинчи сӑн евӗрлӗрех, куҫӗсем хӑмӑр та сивӗрех, анчах вӗсене ырӑ пӗркеленчӗксемпе хӗрӗнни пек вӑтанчӑк кулӑ йӑвашлатать, ҫав кулӑран ӑна Пробатов ытти темиҫе пин хӗрарӑм хушшинче те палласа илнӗ пулӗччӗ ӗнтӗ.
У матери было смуглое, чуть иконописное лицо с карими строгими глазами, излишняя их суровость смягчалась добрыми морщинками и девически-застенчивой улыбкой, по которой Пробатов узнал бы ее среди тысяч других женщин.

9 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Ксени питӗ хавхаланса кайрӗ, унӑн тӗксӗм пит ҫӑмартисем кӗрен шуҫӑм пек ҫунма тытӑнчӗҫ.
Она была необычайно возбуждена, смуглые щеки жег заревой румянец.

7 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Алӑк яр уҫӑлчӗ те, пӳрте кулкаласа, пӗр-пӗрне тӗрткелесе, Егор ачисем вирхӗнсе кӗчӗҫ: сап-сарӑ ҫӳҫлӗ хӗр-ача — сӑнӗпе амӑшнех пӑхнӑ хӑй, — унран пысӑкрах вун виҫӗ ҫулалла ҫитнӗ тӗксӗм пит-куҫлӑ арҫын ача тата пысӑк янах шӑммиллӗ, хура тутлӑ, ҫич-сакӑр ҫулти кӗрнек ача, — каснӑ-лартнӑ ашшӗ.
Дверь с шумом распахнулась, и в избу, смеясь и толкая друг друга, ворвались Егоровы ребятишки — русоголовая девочка, поразительно похожая на мать, смуглолицый, выше ее на голову, мальчик лет тринадцати и крупно-скулый, веснушчатый крепыш лет восьми, вылитый Дымшаков.

— Эсир ӑслӑ шӳт тума та пӗлместӗр, пачах вырӑнсӑр калаҫатӑр, — Ксенин тӗксӗм хура пит ҫӑмартийӗсем тӗллӗн-тӗллӗн хӗрелчӗҫ.
— Ваши шутки неумны и неуместны! — На смуглые щеки ее пробился неровный румянец.

Малтан, тӗттӗмре курнӑ чухне, ӑна йӑмӑкӗ нумай начарланнӑ, ватӑлнӑ пек туйӑннӑччӗ, халӗ акӑ ун умӗнче ватӑ енне кайнӑ, анчах хӑйне май кӑмӑллӑ, тулли те илемлӗ, тӗксӗм пит-куҫлӑ хӗрарӑм чупкалать, унӑн ҫутӑ кӑвак куҫӗсем йӑлтӑртатаҫҫӗ, хӑлха алкисем, пит-куҫа ҫамрӑклатса, шухӑ та савӑнӑҫлӑ сӑн парса, симӗсӗн-кӑвакӑн ялкӑша-ялкӑша илеҫҫӗ.
Вначале, когда он увидел ее в потемках, ему показалось, что сестра сильно сдала, постарела, а теперь перед ним хлопотала хотя и пожилая, но по-своему привлекательная, миловидная женщина с полным и еще красивым смуглым лицом, на котором горячо и влажно поблескивали светло-серые глаза, вспыхивали огоньками серьги, придавая ему выражение моложавое, озорновато-веселое.

Анчах пӳртре ҫенӗкринчен нумаях ҫутӑ мар — клеенкӑпа витнӗ тӑваткал сӗтел тӗлӗнче тӑрпасӑр, пысӑках мар хӑюне антарнӑ ҫиччӗллӗ лампӑ ҫакӑнса тӑрать, хӑйӑвӗнчен тӗтӗм ҫип пек тӑсӑлать, мачча ҫине унӑн вылянчӑк мӗлки ӳкет: шупка тӗксӗм ҫутӑ ҫывӑхри тӗттӗме кӑна сирет, сӗтелтен виҫ-тӑват утӑмри ҫитсӑ чаршав карнӑ сарлака йывӑҫ кроватьпе лутра сентре аран-аран курӑнаҫҫӗ, стена ҫумӗнчи савӑт-сапа шкапӗн кантӑк алӑкӗсем тӗксӗммӗн ҫуталаҫҫӗ, ҫур пӳрте йышӑннӑ пысӑк вырӑс кӑмаки хыҫӗнчи шӑратса тунӑ кивӗ кӑмканран шултра тумламсем таз ҫине пӑнт-пӑнт тумлаҫҫӗ.
Однако в избе было ненамного светлее — над квадратным, покрытым клеенкой столом висела семилинейная лампешка без стекла, с прикрученным фитилем, он пускал тонкие струйки копоти, отбрасывая на потолок текучие тени; неверный, сумеречный свет раздвигал лишь близкую темень, а уже в трех-четырех шагах от стола с трудом можно было различить широкую деревянную кровать, задернутую ситцевым пологом, низко нависшие полати; посудный шкафчик в простенке тускло отсвечивал стеклянными дверцами; из старинного литого рукомойника возле большой, занимавшей пол-избы русской печи звонкими горошинами падали в таз крупные капли.

Чартака тӗксӗм ҫутӑ пайӑркипе ҫутатса, Ксени каялла ҫаврӑнчӗ, анчах пусма патне ҫитсен, хӑй тахҫан кӑларса пӑрахнӑ шкулта вӗреннӗ чухнехи тетрачӗсен тӑпра айне пулнӑ купине курчӗ те чарӑнса тӑчӗ.
Заметив полузасыпанную мусором груду ученических тетрадей, когда-то выброшенных ею.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics