Шырав

Шырав ĕçĕ:

тени (тĕпĕ: те) more information about the word form can be found here.

— Анчах вӑл Сталин патӗнчен килнӗ тени — питӗ тӗрӗс.
— Одно доподлинно — она пришла от Сталина.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

…аль… аль… тени вӑрман тӑрӑх таҫта ҫити янӑраса кайрӗ.
…аль… аль… — откликнулось лесное эхо.

— Ку тӗрӗс: вӗсене вӑрӑ-хурахсем тени вырӑнлӑрах пулать.
— Это правда: бандитами-то их в самый раз назвать.

Пӑлхав тени йӗркеллӗ иртет пулсан — унта ертсе пыракансем пулнах.
Когда бунт проходит так организованно — это верный признак, что им руководят.

Пӗрремӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Майӗпен тени вӑл туса пӗтерейместпӗр тенине пӗлтермест: Мӗн-ха вӑра?
Ну и что же? Медленно — это не значит нереально.

Тӑван ҫар пӗтнӗ тени вара — фашистсемпе килӗшни пулать, совет ҫыннисем вӑй пӗтсе фашистла чуралӑха пӑхӑнни тата юлашки шанчӑка, юлашки ҫутта чӗрере упраманни пулать.
А гибель родной армии — это примирение с фашистами, подчинение советских людей насильственному фашистскому рабству и потеря последней надежды, последнего света в сердце.

Ҫирӗм пиллӗкмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Атӑл урлӑ каҫнӑ тени те тӗрӗс, хӑйсен куҫӗпе хӑйсем курнӑ, пӗр каҫрах, ҫапӑҫусӑр-мӗнсӗр тенӗ пек каҫса кайрӗҫ…
И насчет форсирования Волги — на их глазах это было, — правда, в одну ночь и почти без боя…

«Хаклӑ Чайкӑна», тени пулать ӗнтӗ.
«Дорогой Чайке», стало быть.

Ҫирӗм тӑваттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Ҫапла, ҫак хӗрлӗ ҫӳҫлӗ шуйттансемшӗн хут купӑс тени — кӗтмен ҫӗртен килсе тухнӑ хаваслӑх ӗнтӗ, халӑхшӑн тесен вара кашни сасӑрах — Русь, тӑван ҫӗршыв!
Да, для этих рыжих дьяволов гармонь — неожиданное развлечение, а для них в каждом звуке — Русь, родина!

Ҫирӗм иккӗмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Пилӗк е ултӑ урапа иртсе кайрӗ ӗнтӗ, хӑлхара ҫав-ҫавах: — Вайтер! Вайтер! — тени янӑраса тӑрать.
Пять или шесть телег миновали, а в уши продолжало врываться: — Вайтер! Вайтер!

Вунтӑххӑрмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

«Отряд ҫук тени тӗрӗсех пулсан?» — вӗри шухӑш вӗлтлетсе илчӗ ун пуҫӗнче.
«А ежели правда, что нет отряда?» — мелькнула горячая мысль.

Вунҫиччӗмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Анчах «тепре куриччен» тени ҫине шанӑпӑр.
Но все же будем надеяться, что «до свиданья».

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Покатнойра пулса иртнӗ хӑрушӑ ӗҫ малтанах ял ҫыннисемшӗн ультиматум пулса тӑни паллӑ пулнӑ; партизансемшӗн вара ку: е ҫапӑҫӑва пӑрах, е вӗсен ӗҫӗсемшӗн халӑх ответра пулать, тени пулнӑ.
Было ясно, что злодейство в Покатной — это ультиматум немцев, и в первую очередь не мирному населению, а им, партизанам: или откажитесь от борьбы, или за все ваши действия будет отвечать народ.

Тимофей ӗнтӗ сассинченех «хутап» тени мӗне пӗлтернине ӑнланса илчӗ, ҫавӑнпа картузне йӑпӑр-япӑр хыврӗ те аллисене пилӗкӗ тӑрӑх ярт тӑсса тытрӗ.
Тимофей по интонации догадался, что означает это «хутап»; он суетливо сдернул с головы картуз и вытянулся, руки с задрожавшими пальцами прижал к бедрам.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Ӑна «Стребулаев господина» тени йӗкӗлтенӗ пек туйӑнать.
В обращении «Господину Стребулаеву» чудилась насмешка.

Чӗри Федя патне туртӑнать, анчах: вӑл халь чӗрӗ пулсан та пӗрех вилӗм аллинче тени ӑсра уҫҫӑн тӑрать.
Сердце рвалось к Феде, но в сознании была отчетливая ясность: если он еще жив, то все равно обречен на смерть.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

«Пур» е «ҫук» темен чухне те чӗрере, «тен, чӗрӗ» тени пурӑнать.
Когда не сказано ни «да» ни «нет», живет в сознании и в сердце «может быть».

Ку ӗнтӗ эпӗ вилсен те советла пурнӑҫ кунта килет, е нимӗҫсем юлаҫҫӗ, маншӑн пурпӗрех, тени пулать.
Это выходит: все равно — советская жизнь после меня сюда вернется или немцы здесь останутся.

Инҫетрен тепӗр хут унӑн «сплю-у! сплю-у!» тени хурлӑхлӑн илтӗнчӗ те, ҫухалчӗ.
Издали ещё раз донеслось её грустное: — Сплю! Сплю! — И всё смолкло.

Вӑрман разведчикӗсем // Михаил Рубцов. Виталий Бианки. Йӗр тӑрӑх; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1952. — 107–116 с.

Сасартӑк чӑтлӑхран: хурлӑхлӑн та вӑрӑммӑн: «Сплю-у! Сплю-у!» тени илтӗнсе кайрӗ.
Вдруг из чёрной чащи раздался протяжный, жалобный голос: — Сплю-у! Сплю-у!

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics