Шырав

Шырав ĕçĕ:

пӑхнӑ (тĕпĕ: пӑх) more information about the word form can be found here.

Утрав ҫине эпӗ пиллӗкмӗш участок ҫине пӑхнӑ пек ҫеҫ мар, пролив ҫине пӑхнинчен те расна пӑхатӑп.
К острову у меня другой подход, чем к пятому участку и даже проливу.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Вӑл Беридзене тытса чарчӗ те, Ковшов ҫине кӑтартса: — Чӑнах та, Георгий Давыдович, эсир Мускавра чухне тӗрӗс каларӑр: сирӗн заместитель юрӑхлӑ ҫын. Ман шутпа вӑл фронтра тар тӗтӗмне ҫеҫ шӑршласа пӑхнӑ, ҫапӑҫма вара пирӗн патӑрта, стройкӑра, вӗренчӗ, — терӗ.
Василий Максимович остановил Беридзе и показал на Ковшова: «Что же, Георгий Давыдович, тогда в Москве вы были правы: заместитель-то у вас подходящий. Думается мне, что на фронте он только вдохнул дыма порохового, а воевать научился у нас, на стройке».

Ӗҫ мӗнле пынине пӑхма инженерсене хӗтӗртме тесе, вӑл ӗнтӗ вунӑ хут та пыра-пыра пӑхнӑ пулӗ.
В десятый, верно, раз сварщик прибежал, чтобы взглянуть, как идет дело, и подстегнуть инженеров.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Дудинпа Писарев халӗ те, малтан работниксемпе калаҫса пӑхнӑ чухнехи пекех, коллектив хӑйӗн задачине ӑнланнипе ӑнланманнине тӗрӗслесе пӑхасшӑн пулнине строительствӑн руководителӗсем те туйса илчӗҫ.
Руководители строительства видели, что Дудину и Писареву в данном случае, как и ранее в разговоре с другими работниками, хотелось убедиться, что коллектив понимает свои задачи.

Аякран ҫеҫ трон ҫине ҫын пӑхнӑ хастарлӑн.
Эх, — далеко люди сидели От царёва трона!

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Яков унран шикленсе пӑрӑннӑ, унпа куҫа-куҫӑн тӗл пуласран пӑрӑнма тӑрӑшнӑ, — ҫынни вӑл пурин ҫине те тӗксӗм куҫӗсемпе хӑй тем манса кайнӑ тата ӑна аса илме пултарайман пек пӑхнӑ.
Яков боязливо сторонился его, стараясь не встречаться со взглядом слесаря, который смотрел на всех людей тёмными глазами так, как будто он забыл о чём-то и не может вспомнить.

Вӑрҫӑран Морозовсенчен пӗри, Захар, хӗрлӗ кӗсен-ҫӑпанлӑ, ҫунса кайнӑ, кукша пуҫлӑскер, георгиевски хӗрес ҫакса таврӑнчӗ; унӑн пӗр хӑлхи татӑлнӑ, сылтӑм куҫхарши вырӑнӗнче — хӗрлӗ ҫӗвек пулнӑ, унӑн айӗнче темле лӑпчӑнса ларнӑ вилӗ куҫ пытанса тӑнӑ, тепӗр куҫӗ вара хыттӑн та тимлӗн пӑхнӑ.
Пришёл с войны один из Морозовых, Захар, с георгиевским крестом на груди, с лысой, в красных язвах, обгоревшей головою; ухо у него было оторвано, на месте правой брови — красный рубец, под ним прятался какой-то раздавленный, мёртвый глаз, а другой глаз смотрел строго и внимательно.

Нумаях кӗтмелле пулмарӗ, хулара каллех Вера Попова евӗрлӗ ҫӳллӗ хӗрарӑма хулӗнчен ҫавӑтса ҫӳрекен Нестеренко курӑнма пуҫларӗ; урамра Якова тӗл пулсан, вӑл ун ҫине инҫетренех витӗр пӑхнӑ пек пӑхрӗ, патне пырса сывлӑх сунсан вара тӳрех ыйтрӗ:
Ждать пришлось не очень долго, в городе снова явился Нестеренко под руку с высокой дамой, похожей на Веру Попову; встретив на улице Якова, он, ещё издали, посмотрел сквозь него, а подойдя, поздоровавшись, спросил:

Яков ӑна Носков ҫинчен каласа панӑ чух унӑн куҫӗсем ачалла тӗлӗнсе пӑхнӑ, унӑн шӗвӗртерех, ӳссе ҫитмен ҫамрӑкӑнни пек пичӗ ҫинче нимӗнле хаярлӑх та пулман ӗнтӗ.
Глаза её смотрели по-детски удивлённо, когда Яков рассказывал о Носкове, и ничего злого уже не было на её остреньком лице подростка.

Никита аллисемпе пиччӗшӗн хулпуҫҫийӗнчен, кравать пуҫӗнчен, пукансенчен тытса чӳрече патнелле шунӑ; ряси ун ҫинче, хуҫӑк мачта ҫинчи парӑс пек, ҫакӑнса тӑнӑ; чӳрече умне ларсан, вӑл ҫӑварне уҫса аялалла, сад ҫинелле, инҫетелле, хура шӑрт пек курӑнакан вӑрман ҫинелле пӑхнӑ.
Никита полз к окну, хватаясь руками за плечи брата, спинку кровати, стульев; ряса висела на нём, как парус на сломанной мачте; садясь у окна, он, открыв рот, смотрел вниз, в сад и в даль, на тёмную, сердитую щетину леса.

Аран-аран, хашкаса, аслӑ Артамонов мачча ҫине хӑпарнӑ та, манах вырӑнне хирӗҫ ларса, ун ҫине хӑйӗн шыҫӑннӑ хӗрлӗ куҫӗсемпе пӑхнӑ.
С трудом, сопя, Артамонов старший влезал на чердак и садился у постели монаха, уставив на него воспалённые, красные глаза.

Аслӑ Артамонов Тихон Вялова та йӗкӗлтеме пӑхнӑ, анчах ку та питӗ йывӑр пулнӑ.
Пробовал Артамонов старший дразнить Тихона Вялова, но это было тоже трудно.

Унӑн арӑмӗ вылямалли япаласем пек пӗчӗк пӳллӗ пулнӑ, анчах унӑн пӗтӗм кӗлетки уйрӑмах темле палӑрса тӑнӑ, ҫавӑнпа та вӑл Якова чӑн-чӑн хӗрарӑм пек мар, Алексей тетӗшӗн юратнӑ сехечӗ ҫумне ҫыпӑҫтарнӑ, фарфортан тунӑ кӗлетке майлӑ туйӑнчӗ; вӑл кӗлеткен пӗчӗк пуҫӗ катӑлнӑччӗ те, ӑна кӑшт чалӑшрах ҫыпӑҫтарса хунӑччӗ; сехечӗ тӗкӗр лартмалли вырӑн ҫинче тӑнӑ та, статуэтка, ҫынсенчен пӑрӑнса, тӗкӗр ҫинелле пӑхнӑ.
Его жена была игрушечно маленьких размеров, но сделана как-то особенно отчётливо, и это придавало ей в глазах Якова вид не настоящей женщины, а сходство с фарфоровой фигуркой, прилепленной к любимым часам дяди Алексея; голова фигурки была отбита и приклеена несколько наискось; часы стояли на подзеркальнике, и статуэтка, отворотясь от людей, смотрела в зеркало.

Митя, кӑвакарчӑн пекех, вӗҫӗмсӗр нумай ҫиме пултарнӑ; аслӑ Артамонов ун ҫине тӗлӗк курнӑ пек, тӗлӗнсе, куҫӗсене мӑчлаттарса пӑхнӑ та: — Кун пек кӑмӑлпа эсӗ ӗҫме тивӗҫ. Ӗҫетӗн-и? — тесе ыйтнӑ.
Есть Митя мог, точно голубь, бесконечно много; Артамонов старший разглядывал его, как сон, удивлёнными глазами, мигая, и спрашивал: — При таком характере ты должен пить. Пьёшь?

Юрату ӗҫӗсенче опытлӑ пулнӑ арҫын туйӑмӗ ӑна Полина унпа сивӗрех пулма пуҫланине систерчӗ, тӑнӑҫ кӑмӑллӑ поручик Маврин ҫав сисӗме ҫирӗплетсе пычӗ; Яковпа тӗл пулсан, поручик халь йӗрӗннӗ пек пулса, пӳрнипе картузне тӗкӗннӗ ҫеҫ, тата таҫти инҫетри, питӗ пӗчӗк япала ҫине пӑхнӑ пек, куҫӗсене хӗссе пӑхнӑ, анчах унччен малтан кӑмӑллӑрах, ҫепӗҫрехчӗ, халӑх нумай ҫӗрте картла выляма Яковран кивҫен укҫа илнӗ е малтанхи парама тӳлессине каярах хӑварма ыйтнӑ чух, ӑна ырласа пӗрре кӑна мар каланӑ:
Чутьё мужчины, опытного в делах любви, подсказывало ему, что Полина стала холоднее с ним, а хладнокровный поручик Маврин подтверждал подозрения Якова; встречаясь с ним, поручик теперь только пренебрежительно касался пальцем фуражки и прищуривал глаза, точно разглядывая нечто отдалённое и очень маленькое, тогда как раньше он был любезней, вежливее и в общественном собрании, занимая у Якова деньги на игру в карты или прося его отсрочить уплату долга, не однажды одобрительно говорил:

Натальйӑн епресе кайнӑ хӗрлӗ пичӗ ҫине манах пурин ҫине пӑхнӑ пекех ачашшӑн пӑхнӑ, унпа ыттисемпе калаҫнинчен сахалтарах калаҫнӑ, тата Наталья хӑй те майӗпен калаҫма манса пынӑ, сывланӑ кӑна.
На расплывшееся, красное лицо Натальи монах смотрел так же ласково, как на всё и на всех, но говорил с нею меньше, чем с другими, да и сама она постепенно разучивалась говорить, только дышала.

Амӑшӗ, Ольга инкӗшне Попова пӑхнӑ пирки кӳреннӗскер, тутине тӑсса лартрӗ те киле тухса кайрӗ, анчах ашшӗ темшӗн Алексей кабинетӗнче ҫӗр выртасшӑн пулчӗ.
Мать, оскорблённая тем, что за тёткой Ольгой ухаживала Попова, надулась и уехала домой, а отец почему-то пожелал ночевать в кабинете дяди Алексея.

Пӗтӗмӗшпе каласан, вӑл йывӑррӑн шухӑшланӑ, шухӑша кайсан вара вӑраххӑн, темле йывӑр япала йӑтса пынӑ пек утна, пуҫне чалӑштарса, хӑй умнелле пӑхнӑ.
Вообще же он думал трудно, а задумываясь, двигался тяжело, как бы неся большую тяжесть, и, склонив голову, смотрел под ноги.

Шухӑша кайнӑ ҫынсем вӑраххӑн утса иртсе пынине пӑхса, Артамонов сӑнтан хаярланчӗ, — нумай палламан сӑнсем тата тӗрлӗ тӗслӗ нумай куҫсем ун ҫине пӗрешкелех сиввӗн, кӑмӑлсӑр пӑхнӑ.
Осматривая медленный ход задумавшихся людей, Артамонов хмурился, много незнакомых лиц и слишком много разноцветных глаз смотрят на него с одинаковой неприязнью.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Аслӑ Артамонов ун ҫине ют ҫӗршыв ҫынни ҫине пӑхнӑ пек, пӑхнӑ, — вӑл хӑйне ют ҫынсене ӑнланма пултарайманшӑн именсе кулать, тенӗ; Артамонов ӑна юратман, ӗненмен, ҫавӑнпа та хулари врач — сахал калаҫакан нимӗҫ Крон патӗнче эмелленнӗ.
Артамонов старший смотрел на него, как на иноземца, который улыбается от конфуза, оттого, что не способен понять чужих ему людей; Артамонов не любил его, не верил ему и лечился у городского врача, молчаливого немца Крона.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics